темы30 декабря 2017 г.

Семь лет в меняющемся мире: защита диссертации и другие события

Продолжаем публикацию воспоминаний "Записки директора рижского обувного объединения в 1987-1994 годах", которую делаем еженедельно. Это нечастый пример экономических мемуаров, которые дают интересное преставление о взгляде директора промышленного предприятия и экономиста на период "слома" эпох.

Предыдущие главы:

Защита диссертации и другие события

Я писал диссертацию по лучшему из вариантов для её защиты: рассчитываю, анализирую, описываю только то, в чём уверен, что знаю, что сделано и сделано с моим прямым участием. Практически все новации, внедренные на Магнитогорской обувной фабрике и на Рижском производственном объединении «Пирмайс Майс» вошли в диссертацию с расчётами, схемами и доказательствами. Темой диссертации служила организация сквозного вертикального управления промышленным производством на примере обувного предприятия. Основной текст диссертации с базовыми расчётами я подготовил ещё весной 1987 года в Магнитогорске, когда месяц пролежал с язвой желудка в железнодорожной больнице – увлечённо работал там сутками. В Риге на диссертацию отвлекался мало, только уточнял и добавлял.

Сама защита диссертации проходила в марте 1989 года на учёном совете в Московском технологическом институте лёгкой промышленности (МТИЛП). Руководитель диссертации был кандидат экономических наук, заместитель директора по экономике Центрального научно-исследовательского института кожевенно-обувной промышленности (ЦНИИКП) Ребрин О.М., а оппонентом - доктор экономических наук, профессор МТИЛП Есин И.А..

С Олегом Михайловичем Ребриным я работал тесно с осени 1986 года, когда сдал вступительные экзамены в аспирантуру при ЦНИИКП. На восемь лет старше меня, обаятельный умница и выпивоха, он входил в Совет всех правительственных организаций по выработке новой экономической политики в лёгкой промышленности СССР. Очень быстро мы стали друзьями, много времени проводя вместе во время моих командировок в Москву. Останавливался я, как правило, в гостинице «Салют» (метро Юго-Западная), он жил недалеко, и номер гостиницы был излюбленным местом встреч. Приезжали ко мне в номер вместе с ним его коллеги по Совету, ведущие учёные МТИЛП и ЦНИИКП, руководители объединений и департаментов Министерств отрасли. Провести гостей в гостиничный номер в СССР всегда было не просто, и мои посетители захватывали с собой служебные удостоверения. Так как почти все работали в союзных инстанциях, то на их ярко красные корочки с тиснёным гербом вытягивалась охрана на входе. Сколько горячих дискуссий по актуальным темам развития кожевенно-обувной подотрасли и промышленности в целом мы там провели?! И как эти споры и дискуссии помогали понимать происходящие в стране процессы….

Мой шеф по научной работе к моему приезду освобождал коморку рядом со своим кабинетом и обязывал меня консультировать по практическим вопросам других своих аспирантов. У него же в кабинете в составе группы я сдавал традиционно приглашаемым на кандидатскую сессию профессорам МТИЛП кандидатские минимумы по специальности и немецкому языку. А вот экзамен по философии сдал в Челябинском государственном университете, находясь в отпуске на Урале. Старый профессор, сообщая результаты после экзамена, выговаривал своим аспирантам, сдававшим вместе со мной: «Готовились бы так, как этот молодой человек с латышским акцентом!». Каково?! От экзамена по политэкономии, не располагая временем для подготовки, я отказался и поэтому, имея в большей степени экономическую диссертацию, звание получил «кандидат технических наук».

Кандидатам, неважно каких наук, работающим в промышленности полагалась надбавка к окладу в размере ста рублей – хорошие деньги в то время. Защита проходила напряженно - теоретики держали практика у доски почти три часа с перерывом. Традиционный большой банкет с участниками защиты завершил праздник науки. Банкет проходил в ресторане на таганской площади и благодаря большому количеству продуктов и напитков, привезённых из Риги, прошёл весело…. Кто мог знать в ту солнечную весну, что СССР оставалось существовать менее трёх лет….

Третьего ноября 1989 года в Москве был проведен первый валютный аукцион по продаже иностранной валюты. А девятого ноября рухнула берлинская стена. Наш немецкий коллега Отто Штрютт, довоенный дитя второй мировой, плакал и всё твердил, что дожил, дожил…. События на всех нас накатывали и накатывали со всё возрастающей скоростью.

В конце мая 1990 года союзное Правительство обнародовало пятилетний план поэтапного перехода к регулируемой рыночной экономике, который предусматривал децентрализацию управления, приватизацию некоторых предприятий, пересмотр принципов ценообразования, что означало повышение цен, остававшихся стабильными на протяжении нескольких предшествующих десятилетий.

Первым шагом должно было стать троекратное увеличение цен на хлеб с 1 июля 1990 года, а с 1 января 1991 года предлагалось увеличение цен и на другие продовольственные товары. На потребительском рынке началась паника (люди скупали впрок все продукты длительного хранения) и митинги протеста против повышения цен. Горбачёв, обнаружив, что от былой популярности не осталось и следа, пересмотр цен отложил.

В августе 1990 года начался парад суверенитетов автономных республик в составе РСФСР (Российской Советской Федеративной Социалистической Республики). Шестого августа Ельцин, будучи к этому времени Председателем Верховного Совета РСФСР и стремясь превзойти Горбачёва в нововведениях, на встрече с руководителями автономных республик в Уфе безответственно заявил им: «Берите столько суверенитета, сколько сможете проглотить».

Ответ последовал сразу же. Свой государственный суверенитет, до конца 1990 года провозгласили: Карельская АССР (9 августа), Татарская АССР (31 августа), Удмуртская АССР (27 сентября), Якутская АССР (27 сентября), Чукотский автономный округ (5 октября), Адыгейская автономная область (5 октября), Бурятская АССР (7 октября), Коми АССР (11 октября), Башкирская АССР (11 октября), Ямало-Ненецкий автономный округ (17 октября), Марийская АССР (22 октября), Чувашская АССР (24 октября), Горно-Алтайский автономный округ (25 октября)…

Это было очевидным началом процесса распада Российской Советской Федеративной Социалистической Республики. Тенденция к распаду РСФСР усилилась в 1991 году, когда суверенными автономиями было заявлено о введении институтов Президентства и корректировке своих конституций, где объявлялось верховенство местных законодательных инициатив над федеральными законами…

Вспоминаю работу в Правительстве Башкортостана в 1994 году. Тогда большая группа немецких руководителей компаний из города Пирмазенса, связанных с производством материалов для обуви, приехала в Уфу, чтобы помочь исчезающей обувной промышленности Башкортостана изменить остававшийся «советским» ассортимент обуви. Почему в Башкирию, а не, например, в Челябинскую область приехали европейские лидеры по производству материалов для высококачественной обуви?

Вот как раз по вышеизложенной причине, так как они наивно считали, что с суверенными республиками на месте быстрее и проще решать конкретные производственные вопросы. И с чем столкнулись на предприятиях и в аппарате башкирского Правительства? С немыслимыми «откатами», бессовестными поборами и убогой некомпетентностью! В Башкирии уже прошли массовые замены специалистов старой школы на национальные кадры из числа родственников и людей ближнего окружения республиканских и городских бонз. Немцы, немного с ними пообщавшись, разговаривать дальше просто отказывались, несмотря на преодолённые километры и серьёзные расходы. А ведь схема предложений немецких коллег здесь была где-то аналогична той, по которой успешно работали в Латвии мы, с некоторыми, вполне понятными, корректировками под изменившиеся реалии. Но разговаривать профессионально было не с кем – сильная в прошлом обувная отрасль Башкортостана была почти разрушена. Вот пример.

На Стерлитамакском кожевенно-обувном комбинате работала директором Коробейщикова К.П., наш со Щукиной В.А. бывший коллега и сильнейший специалист - обувщик. Клавдия Петровна прошла путь от рабочей - раскройщицы кожтовара до главного инженера Магнитогорской обувной фабрики и в конце 80-х заслуженно стала директором Стерлитамакского комбината. В первую очередь к ней, собственно, я и вёз немецких бизнесменов, зная её прямой характер и неуёмную энергию. Мне по личному опыту было известно, что непрофессиональных предложений она не примет, а вот то, во что поверит, будет пробивать в Правительстве Башкортостана до победы. К тому же мы, как коллеги, проработавшие рядом не один год, мы доверяли друг другу и предварительно на предыдущих встречах уже обсудили проблемы, которые нужно на её производстве решить. Однако к моменту приезда немецкой делегации Коробейщикова К.П. была снята с должности, и немцев принимал другой директор комбината, из числа национальных ставленников, которые быстро заменили лучшие кадры промышленников, не принадлежавших, увы, к титульной нации. Немецкие профессионалы, начав дискуссию, сами же её и закончили, поняв, что говорить о совместной деятельности не с кем и не о чём, разве что о шкурных интересах голодных и жадных любителей от профессии…

Мы сегодня как-то забываем о том, кто, как и какими усилиями, десятилетие спустя, смог остановить центростремительный разбег убогой демократии в России и сделать СТРАНУ из выпадающих кусочков сметённой империи.

Мы в основной своей массе не помним и того, что до создания института президентской власти в России именно Верховный Совет был главным инструментом его Председателя Ельцина для захвата и удержания власти. А после получения президентского единовластия Ельцин с сатанинским упорством уничтожал им же созданный авторитет и влияние Верховного Совета на развитие России, вплоть до расстрела Белого дома осенью 1993 года из танков…. Дорвавшись до власти, делить её Ельцин не хотел ни с кем.

Одиннадцатого сентября 1990 года российский парламент одобрил программу «500 дней», подготовленную под руководством Шаталина и Явлинского. Программа прописывала этапы перехода от плановой экономики к рынку: первый – приватизация жилья, земельных участков и мелких предприятий, акционирование крупных предприятий; второй – либерализация цен. И это подавалось, как лучшая и необходимая альтернатива разработанной официальной программе союзного правительства (программа Рыжкова-Абалкина), которая описывала умеренный вариант антикризисных мероприятий и рыночных реформ, отрицала крайности.

Началась «война законов» между Союзным и Российским Правительствами, когда команда Ельцина стала нагло игнорировать союзные инициативы, подталкивая СССР к развалу.

В ноябре 1990 года произошло ожидаемое обострение кризиса в экономике, особенно на потребительском рынке. Возник дефицит практически на всё, нарастал ажиотажный спрос на продукты питания и непродовольственные товары. Недостаток в продаже продуктов питания обусловил резкий рост цен на колхозном рынке.

Фундаментальные финансовые проблемы страны словами решить невозможно, а действий и политической воли не было. Сторонники перестройки с трибуны призывали Горбачева провести решительные демократические преобразования или уйти в отставку.

Двадцатого декабря 1990 года было введено нормированное распределение продуктов в Москве. Советское руководство прекрасно знало, что революция в России, проложившая большевикам дорогу к власти, началась с продовольственных беспорядков в столице, и за счёт привилегированных условий снабжения столичных городов, в первую очередь Москвы, сохраняло контроль над политической ситуацией в стране. Но в конце 1990 года и в столице ситуация на потребительском рынке стала катастрофической.

В это время потерял актуальность широко известный в то время анекдот о шести противоречиях развитого социализма:

«Все идут на работу, но никто не работает; никто не работает, но зарплату получают; зарплату получают, но в магазинах ничего нет; в магазинах нет ничего, но холодильники полные; в холодильниках много, но все недовольны; все недовольны, но голосуют «за».

В день 50-летия подписания «пакта Молотова – Риббентропа» «народные фронты» всех балтийских республик провели грандиозную политическую демонстрацию под названием «Балтийский путь». Жители Литвы, Латвии и Эстонии различных национальностей создали 600-километровую «живую» цепь, протянувшуюся от Таллинна до Вильнюса через Ригу. Над Советским Союзом грозно и явно нависла, помимо экономической бомбы, ещё и политическая, обезвредить которые центральная власть так и не смогла, и которые совсем скоро актом пятой колонны - «пактом Ельцина-Кравчука-Шушкевича» - взорвут СССР….

Но кто знает, быть может, 08 декабря 2041 года - через 50 лет после подписания Беловежского соглашения - живая протестная очередь протянется уже на десять тысяч километров от Куршской косы в Калининградской области через страны Балтии до острова Ратманова в Беринговом проливе Чукотского автономного округа Магаданской области.

И в этой очереди, взявшись за руки, вместе с бывшими гражданами Советского Союза и их потомками будут стоять ветераны «Балтийского пути».

Читайте подробности: