SULARU во ВКонтакте SULARU в Яндекс.Дзен SULARU в Blogger SULARU в GoogleNews SULARU RSS
темы

Семь лет в меняющемся мире: процедура утверждения, новые лица

Продолжаем публикацию воспоминаний "Записки директора рижского обувного объединения в 1987-1994 годах", которую делаем еженедельно. Это нечастый пример экономических мемуаров, которые дают интересное преставление о взгляде директора промышленного предприятия и экономиста на период "слома" эпох.

Семь лет в меняющемся мире: процедура утверждения, новые лица

В восьмидесятых годах в республике существовал ритуал утверждения в должности крупных руководителей республиканского значения. И я его проходил. Вот как это выглядело.

Министр подписывал приказ о назначении и представлял нового генерального директора Коллегии Министерства. Это было обязательным актом для начала работы в должности. Потом должны были пройти такие же обязательные встречи на районном, городском и республиканском уровне. Причём, на любом из этих уровней могла произойти осечка по идеологическим или личностным причинам и тогда, как правило, у специалиста создавалась обстановка невозможности продолжать работу. Он лишался поддержки по всем вопросам и вынужден был подать заявление об увольнении. Так что, эти встречи не были пустой формальностью, хотя, как правило, и носили непринуждённый характер. И проводили эти встречи люди с огромным опытом работы, видевшие человека, что называется, насквозь. Встречи с этими руководителями остались в памяти.

5.1. Районный комитет партии.

Первый секретарь Ленинского райкома партии Тамара Ивановна Савицкая, в прошлом, кстати, секретарь партийной организации объединения «Пирмайс майс» - очень обаятельный и тактичный человек. У неё блестящий русский язык, умные проницательные глаза и школа во всём: в осанке, одежде, манере держаться, в точных вопросах, в сбережении времени и неторопливости одновременно. Встретила меня вопросами о семье и, узнав, что жена кандидат экономических наук, преподаватель политической экономии в ВУЗе и в семье двое детей, 1-й и 7-й класс, мило улыбнулась: «Такие семьи нам нужны», - и пообещала оказывать поддержку во всём, в том числе в трудоустройстве жены. «Так же, - продолжила, - надеюсь, что и объединение со своей стороны не откажет району в хозяйственных просьбах». Тамара Ивановна всегда будет внимательно наблюдать за нашим развитием, и, подозреваю, именно она, несколькими годами позже посоветует Председателю Верховного Совета Латвийской республики, заменившего в то время в качестве высшего должностного лица первого секретаря ЦК КП Латвии, присутствовать лично на открытии нашего совместного предприятия. Я ещё не раз буду встречать Савицкую Т.И. на наших мероприятиях, и сожалеть, что недостаточно уделял внимания этой необыкновенной женщине.

Позже, уже при Малярове И.А., её сменившим, объем просьб со стороны райкома был сродни содержанию крупного санатория: достаточно сказать, что через три года мы своими силами и за свой счёт привели в порядок большой парк «Аркадия». В таком восстановленном виде этот парк можно увидеть и сейчас в районе станции «Торнякалнс».

Говоря о работе райкома, хочу добавить, что секретари района не докучали и, имея под рукой наши отчёты, просили то, что мы реально могли сделать без особого ущерба своей экономике.

Это отличало рижский райком от магнитогорского, последний был значительно жёстче, бесцеремонно дёргал руководителей и требовал, что называется, «на всю катушку».

В рижском райкоме часто собирали директоров вместе, устраивали праздники осени с совершенно чудесными изделиями и продуктами местного производства. Напротив здания райкома партии располагалось (и сейчас располагается) горка, обсаженная деревьями – оказывается, под горкой построен целый комплекс помещений – именно там осенью накрывались столы и приглашенные районные руководители дегустировали яства и напитки, специально отбираемые на праздник. Мясные изделия, выпечка, муссы, вина – запахи, вид и вкус этих произведений искусства не встречался мне до того, и не будет встречаться впредь. Это была исключительно домашняя деликатесная кухня совхозной и фермерской Латвии.

Особенно памятны ночные бдения в день выборов депутатов Верховного Совета СССР, Республики и в органы власти. Были нешуточные волнения, честный подсчёт голосов и, главное, нужно было во время сдать безошибочно сведённые цифры, дождаться подтверждения, что протоколы приняты и замечаний нет. Тогда начинался праздник до утра для тех, кто вынес эти «тяготы» организации и проведения выборов.

Всё это сплачивало людей, а директора расположенных в районе предприятий могли легко попросить друг друга об оказании помощи в технике и людях при уборке территории района, при строительстве, по личным вопросам….

5.2. Город, Совет Министров, отдел лёгкой промышленности ЦК КП Латвии.

Мэр Риги Рубикс А.Я., ставший через пару лет членом Политбюро ЦК КППСС и непримиримым оппонентом Горбачева, будущий политический узник, открыто поддержавший ГКЧП, а ныне член Европарламента от Латвии, был на встрече со мной исключительно деловит. «Проблемы? Чем город может помочь объединению в столь сложный для него период? Нет, нам от вас ничего не нужно, поправляйте свои дела, это и будет лучшим подарком городу. Успехов. Обращайтесь». Вежливо, обо всём сразу. Без занудства и в темпе.

В Совете Министров Латвии встречался с советником заместителя Председателя Совета Министров Озолиньшом. Приятный молодой человек поставил галочку о встрече и отпустил. Тема короткого общения с ним: где и как кормят-поят, куда сходить для приобщения к культурной жизни Риги.

Пригласили в отдел лёгкой промышленности ЦК Компартии Латвии к начальнику отдела Какстовой Н.И.. Невысокая, с ладной фигурой, белокурая женщина за сорок. Смотреть приятно, а вот разговаривать нет: менторский тон, поучения, пожелания, наставления…. По манере общения напомнила Министра Нижника, недаром на Коллегиях Министерства лёгкой промышленности Латвии сидели рядом. Такой же был у неё и аппарат, поучающий как надо правильно управлять и нагло требующий за это дефицитные пары обуви ручной работы (но платили обязательно сами). «Не учите жить, лучше помогите объединению избавиться от вами же созданных проблем», - постоянно вертелось у меня на языке при любом общении с ними. А ведь могли помочь, по крайней мере, со списанием брака, так как были штатными членами Коллегии Министерства и с Министром, в отличие от меня, что называется, на короткой ноге. Но, видимо, не хотели разбавлять сладость жизни горечью проблем.

5.3. Оптовая база республики.

Очень значимая в советское время инстанция – обувная оптовая база, во многом определяющая настоящее и будущее любого советского обувного предприятия. Специалисты оптовой базы закупали у обувных предприятий и объединений обувь на весь год с разбивкой по кварталам и распределяли закупленную обувь по мелкооптовым потребителям, универмагам и магазинам. Поставки в розницу объединения могли делать напрямую, но в количестве и в ассортименте, который ранее закупила у объединения оптовая база. По сути дела объединения выпускали обувь, на 100% уже закупленную оптовой базой с гарантией оплаты. Такова была советская система движения продукции от производителя к потребителю. Словом, мечта всех сегодняшних производителей.

Все ярмарки того периода - это встречи с коллегами, обмен опытом, и, по поручению базы, лишь расписывание ассортимента по потребителям. Вся настоящая работа по размещению ассортимента тихо проходила на оптовой обувной базе. Если ты знаешь дело и у тебя сложились человеческие отношения со специалистами оптовой базы, то размещаешь свой ассортимент с технологической выгодой. И тогда имеешь: меньше потерь на переходах с модели на модель; чуть меньше трудоёмкость моделей; применяемый материал может быть из уже имеющегося на складе; еще какой-нибудь плюс, понятный специалистам.… В результате формируешь на год такой модельный ряд и порядок запуска моделей, что в итоге получаешь огромный экономический выигрыш в конечном результате.

Конечно, была взаимная зависимость: оптовые базы, в конечном итоге, обязаны были на объединении закупить плановое количество пар. Но вот модельный ряд целиком зависел от них и они могли так построить последовательность продаж моделей, что на одних переходах с модели на модель сломаешь весь план по выпуску. А это означает выговоры, материальные потери и, в конце концов, провал в работе….

Еще один важный аспект работы с оптовыми базами - текущее согласование замены моделей. Часто случалось так, что уже закупленную модель объединение выпустить не может: подвёл поставщик материалов, не выпустили заявленную фурнитуру, на складе скопились остатки, которые нужно переработать…, да мало ли какие причины помешали выпустить полугодием ранее проданную модель обуви. Такое случалось довольно часто. С оптовыми базами нужно согласовывать замену модели. База вправе тебе отказать, и ты тогда получишь республиканский скандал от розничной торговли…. Так что фабрики зависели от баз больше.

В Латвии была единая оптовая база, располагавшаяся близ железнодорожного вокзала. На базе работали хорошие специалисты, знающие потребности рынка, понимающие проблемы производства. Рабочие отношения с ними установились быстро, и в моей памяти не осталось ни одного инцидента, который помешал бы работе объединения.

5.4. Последние первые лица кожевенно - обувной Латвии.

Несколько слов о руководителях кожевенно–обувной подотрасли Латвии конца восьмидесятых годов – последнего периода крупной промышленности маленькой республики. Тогда помимо объединения «Пирмайс майс» в кожевенно-обувной подотрасли Латвии было ещё три крупных промышленных образований.

Обувное объединение «Рекорд» располагалось в основном в Риге с головным офисом по улице Ленина, ныне Бривибас; обувной комбинат производивший обувь, пух-перо и шорные изделия - в Даугавпилсе; кожевенный завод «Космос», производивший кожевенный товар для всей обувной промышленности Латвии - в Риге, с филиалами в Лиепае и других городках.

Самые близкие отношения сложились с генеральным директором РПОО «Рекорд» Немцовым Леонидом Ивановичем. Старше на 10 лет, обаятельный белорусский еврей принял объединение на два года раньше меня. Он мог создать лёгкую непринуждённую обстановку, рассказать к месту анекдот или занимательную историю, быть главным разговорчивым лицом компании. Так же легко и непринуждённо он стал по-товарищески опекать меня, своего молодого коллегу, знакомя с новой обстановкой и людьми и я питал к нему искреннюю симпатию. Такие отношения могли бы стать образцом взаимоотношений между коллегами, но обычное дело между людьми в виде конкуренции, борьбы за лидерство и престиж «своего» объединения, и, главное, жизненные приоритеты развели нас.

Директор кожзавода «Космос» Савич Э.И. был, наверное, хорошим специалистом, но зависимым и нерешительным директором - перестраховщиком. Сколько времени и нервов требовалось потратить, чтобы согласовать с ним пустячный вопрос!? И как это мешало позже при работе с западными фирмами.

Даугавпилского директора я знал плохо - было очень мало точек соприкосновения, но помню его уверенным в себе руководителем и человеком.

5.5. Клуб ЦК КП Латвии «Качество».

Центральный комитет коммунистической партии Латвии за несколько месяцев до моего приезда, следуя новым горбачёвским веяниям, создало элитный клуб «Качество-90». Членами этого клуба были исключительно директора заводов и фабрик - производителей латвийских товаров из всех отраслей промышленности и городов-посёлков. Цель – повышение качества латвийских товаров за счёт обмена опытом и изучения приёмов и методов работы на лучших предприятиях республики.

Каждый месяц Центральный Комитет КПЛ организовал поездки по заранее утверждённому графику с ночёвкой в гостиницах, с застольем и свободным общением. Это было абсолютно новое дело в СССР и об этом писали в центральной прессе, рекомендуя распространить латвийский опыт. Директорам на первых порах уклониться было невозможно. У нас на руках был график на весь год, нам накануне звонили инструкторы из ЦК с напоминанием. Место сбора было у здания ЦК, там уже ждали автобусы, забитые термосами с кофе и бутербродами; штатные сотрудники проверяли явку, рассаживали по местам, уточняли повестку и во время движения выступали подготовленными гидами.

В то время я достаточно хорошо познакомился практически со всеми значимыми предприятиями, институтами Латвии. Директора принимающих предприятий нас ждали, обязательно делались доклады руководителей ЦК, Совмина, директора-хозяина, затем подробная экскурсия, обед, снова конференц-зал, вопросы - ответы и обмен мнениями, ужин со спиртным и свободное товарищеское общение. Запомнил порт в Лиепае с музеем подводнику Маринеску, Рижский порт - порты были в диковинку, вынес негативное впечатление от единственного в Латвии Лиепайского металлургического завода (на фоне ММК он показался маленьким грязным цехом), поразил размерами, ухоженностью и чистотой новенький Огрский трикотажный комбинат.

Из генералов индустрии того времени в памяти остались: Герчиков («Дзинтарс»), Гаврилов (пивной завод «Alderis»), Блейдель (рижский текстиль), директор Огрского трикотажа (к сожалению, не помню её фамилию), чуть позже Боссарт и Самодуров, первые в СССР, выбранные по всесоюзному конкурсу, директора Рижской автобусной фабрики (РАФ) с производственным филиалом в Елгаве. Город Елгава - автомобильный центр Латвии, выпускавший микроавтобусы, в прошлом резиденция Бирона, фаворита Анны Иоановны «кровавой» (царица России в период 1730-40 г.г.), где работал и оставил след великий Растрелли.

Герчиков произвёл впечатление исключительно активного делового человека: охотно рассказывал о своих внедрённых новациях и перспективах; постоянно давал советы. Гаврилов - энергия через край, интересовался всем, открытый и дружелюбный – четырьмя годами позже в период создания своего крупного латвийско - индийского пивоваренного предприятия приезжал ко мне перенимать регламент управления совместным предприятием. Директор Рижского трикотажа Блейдель, импозантный молодой мужчина немного за сорок с разносторонними интересами, ныне гражданин Австрии. Большое впечатление произвела директор Огрского трикотажа, в то время суперсовременного нового комбината. Мне показалось, что с этой, чуть за сорок, латышки писали образ директора в фильме «Москва слезам не верит» - она тогда уже владела компьютером, её рассказ о своём трикотажном комбинате слушался как роман. Всегда наслаждаешься, глядя и слушая увлечённого своим делом талантливого человека, независимо от его рода занятий. Даже талантливые подлецы (чаще в искусстве, реже в жизни) вызывают симпатию, правда, до тех пор, пока это не касается тебя самого.

Наше объединение тоже удостоится чести принимать клуб «Качество-90» через два года и уже как лучшее объединение подотрасли. Министра Нижника к этому времени (к удовлетворению и не только моему) не будет. Объединенное Министерство промышленности Латвии возглавит Урванцев Г.Б., который станет управлять, среди прочих своих нагрузок, дискуссиями в клубе и сделает их острыми и содержательными. У Гарольда Бруновича Урванцева, кстати, была, распространённая на Урале и редко встречающаяся в латвийском Министерстве, привычка вставать или привставать при рукопожатии, выражая тем самым уважение к собеседнику.

5.6. Соратники, коллеги.

Поставщиком кадров для объединения, как полезных, так и не очень, стало Министерство. Именно оттуда мне удалось «переманить» главного специалиста на вакансию заместителя генерального директора по качеству (в то время «расстрельная» должность). Никак не могу вспомнить её фамилию, помню лишь имя Светлана. Энергичный, амбициозный, обидчивый и недооценённый мною хороший специалист, проработавшая с нами короткий, трудный период преобразований и травли. Благодаря её усилиям получилось в самоё нужное время хоть немного, но сдержать когорту свирепых и голодных республиканских контролёров качества. Обошлось без частых санкций и остановок наших филиалов и объединения в целом.

Из Министерства же пришла позже наш бессменный финансовый директор Ротенберг В.Р., но предварительно прислала вместо себя, видимо на разведку, свою коллегу Миллер О.. Вот с этой дамой мне было сложно, правда, недолго: нервная особа, не умеющая спокойно и доказательно рассказать о состоянии дел, своенравная и требующая постоянного контроля. Дело, однако, знала и правильный баланс делала. Уволил бы, но ждал приглашенную мною Валентину Робертовну и не трогал. Ротенберг сама, возглавив службу, освободилась от неё.

Помню, как Министерство навязало мне главного инженера, когда Щукина В.А. возглавила производственную службу объединения, сделав ненадолго вакантным это место. Появился белорус Савостин, мечтавший стать директором. Специалистом - технологом обувного производства он был, но товарищем и соратником по общему делу нет. Много времени пропадал в белорусской среде в Управлениях Министерства, на объединении «Рекорд», кожевенном комбинате «Космос» и оптовой базе, любил с ночёвкой ездить на загородные филиалы. Всегда приносил и привозил множество идей, был настойчив в их проведении, но ничего после себя не оставил. Сохраняю о нём воспоминания, как об интересном и самобытном собеседнике во внеурочное время, способном много выпить. После его ухода после нескольких месяцев работы должность главного инженера оставалась постоянно вакантной, а в 1989 году, когда это стало возможным, и вовсе была удалена из штатного расписания.

В более поздние времена из Управления капитального строительства Министерства возглавила аналогичный отдел уже в СП «Пирмаден» (преемнике РПОО «Пирмайс Майс») хороший руководитель Берзиня Э.В., благодаря энергии и связям который мы смогли в короткие сроки выполнить свою программу жилищного строительства.

С благодарностью вспоминаю работу руководителя механического цеха — главного механика Бузикова Виктора Васильевича. Все семь лет бесконечных изменений в связи с хозяйственными трансформациями, постоянных монтажных и демонтажных работ, внедрений нового оборудования, механизмов, оснастки и технологий он лично и возглавляемая им служба демонстрировали образцы профессионализма, смекалки и дисциплины.

Секретарь партийной организации («комиссар») всегда заметная фигура на советском промышленном предприятии. В начале моей работы генеральным директором вся партийная деятельность осуществлялась скорее формально, так как вместо профессионального партийного функционера секретарём был заместитель генерального директора по коммерческим вопросам Манжос Е.М., человек безынициативный и догматичный. Однако необходимый объём партийной работы делался: в определенное время собиралось партбюро (членом которого директор становился автоматически) и рассматривались плановые вопросы по любым направлениям деятельности. Когда дела на объединении стали поправляться ЦК Латвии прислало освобождённого секретаря - профессионала Жилина Д.Д., имевшего большой опыт партийной работы, цепкого и во всё вникающего человека.

Дмитрий Дмитриевич не лез в друзья, был корректен; не злоупотреблял временем, но не уходил, пока всё не выяснит; не боялся острых вопросов в цехах, но всегда был рядом с руководителями и сам никаких игр в вопросы – ответы с рабочими, в погоне за дешёвой популярностью, не устраивал. Внешне похожий на Ленина, он был ответственным человеком. Запомнилась его настойчивость при организации дежурств добровольных народных дружин в районе. Членами этих дружин в дни дежурства по району объединения были наши работники и у Жилина возникли проблемы с комплектацией. Ну, кому хотелось после работы торчать на улицах с повязками на руках до 12 часов ночи?! Тогда секретарь счёл, что необходимо привлечь генерального директора. Сначала я отшучивался, потом стал рычать, но в итоге решил, что проще всё-таки выйти дежурить. И вот, после напряженного трудового дня, иду в штаб народной дружины, надеваю повязку и патрулирую со всеми улицы. Уходил, конечно, раньше, но у Жилина Д.Д. после этого не было проблем с комплектацией. Человек он был правильный, недаром в день самоубийства бывшего первого секретаря ЦК Латвии, Министра МВД СССР, члена ГКЧП Пуго Б.К. был у него на квартире в числе наиболее близких товарищей.

Партийный секретарь - нормальный, без амбиций, с пониманием хозяйственных целей и задач объединения - много значил в то время: не было выматывающих комиссий со всевозможными проверками. Жилин Д.Д. о таких комиссиях узнавал заранее и гасил любые попытки дежурного контроля со стороны отдела лёгкой промышленности ЦК и Совета Министров Латвии, и я ему за это был искренне благодарен.

Остались в памяти дискуссии с секретарём на различные темы. Закрытых не было: обсуждали только что созданную и модную в интеллигентной среде группу «Хельсинки-86» - он, как и я, считал её засланной пятой колонной; много дискутировали тему усиливавшейся экономической свободы предприятий - что поддерживал я, и в чём он был весьма осторожен; о политике Горбачёва – её активно поддерживал я и, как не странно, не столь охотно он…. Уверен, что у Жилина была строго секретная дополнительная информация от латвийских товарищей Рубикса А.П., уже ставшего членом Политбюро ЦК КПСС.

Освобождённый председатель профсоюзной организации объединения фигура компромиссная по своей сути. Урегулирование конфликтов между руководителями и рабочими в цехах и филиалах, рассмотрение жалоб работников, социальные виды поддержки, льготы, путёвки, касса взаимопомощи, умение ладить с людьми и руководством…. Молодой, незадолго до меня выбрано-назначенный профсоюзный лидер объединения Маляр Н.И. была человек порядочный и умелый, но тёплых отношений у нас как-то не сложилось. Причина, думаю, кроется в её поведении в период травли. Она сделала свой выбор в пользу отраслевого профсоюза и в это время находилась по ту сторону баррикад. Но не подличала. В отношении её я потом не ставил оргвопросов (да и не поддержали бы), а затем всё как-то вошло в рабочую колею. И я помню массу добрых дел, сделанных позже Надеждой Ивановной для объединения и для меня лично.

В рабочих и неформальных встречах с начальниками цехов всегда была особая атмосфера во взаимоотношениях. Бергстейн Эльвира Карловна, Баланенкова Людмила Петровна, Маслова Вита Викторовна, Белова Астрида Павловна, Иванов Александр Иванович…. Каждый из них это целый мир и отдельный роман. А вместе – группа единомышленников. Всегда их берёг, защищал их авторитет и достоинство, поддерживал и помогал. В ответ имел открытые отношения с «директорами» цехов, а назревающие у них проблемы мы, как правило, совместно тушили в зародыше.

Освобождённый секретарь комсомольской организации Наташа, словно копия из кинофильма «Дублёр»: «Конкретные предложения есть? Нет? Садись!». Словом, «детский сад и гулянья под луной».

Помню, как трудно мне было расстаться с, не поверившим в меня, моим первым гидом по объединению Вандышем (так я и не привык, чтобы от меня уходили, хотя без сожалений увольнял сам) и как утомляли «фирменным» гонором Полушкин, Довят, Черняк, Родионов. Помню чудо-кладовщика колодочного склада почти 80-летнего кряжистого Яна Яновича, который успевал качественно делать свою работу, знакомить меня по старым латышским книгам с периодом Карлиса Улманиса и, не скрываясь, прижимать хихикающих женщин между ящиками в своём складе.

С первого и до последнего дня рижского периода рядом были светлые люди. Незабвенный Яков Семёнович Эдельман, старый интеллигент, бессменный заведующий музеем, собиратель и хранитель более чем 100-летней истории крупного латвийского производителя обуви: от фабрики «Блазма» к объединению «Пирмайс майс» от него к совместному советско-западногерманскому СП «Пирмаден» и, наконец, к латвийско - немецкому предприятию СП «Пирмаден». Сколько историй он рассказал, как заботился о моём авторитете в трудную пору становления.

Еще один коллега, ставший моим помощником, Золотовицкий Марк Григорьевич. Одинокий мужчина, вся жизнь в работе. Это он придумает аббревиатуру «Pirmaden», организует и возглавит участок литья фурнитуры. Значительно позже, получив от меня предложение оформить этот участок в личную собственность, грустно откажется: «Я не умею так работать».

А Павлов Александр Георгиевич - настоящий товарищ, прекрасный руководитель подшефного санатория «Пумпури». Настойчивый человек в рабочих вопросах и душевный собеседник при неформальных встречах. Всегда аккуратный и подтянутый, с «обаятельной и привлекательной» улыбкой, с мягкой спутницей под стать себе. Это он рассказал про случай на пленуме ЦК Латвии в послевоенные годы. В то время маршал Баграмян принял командование Северо-западной группой войск со штабом в Риге, а Павлов в звании полковника был его адъютантом. Командующий военным округом автоматически становился членом ЦК компартии Латвии и обязан был присутствовать на Пленумах ЦК. И вот этот авторитетный герой войны сидит на таком Пленуме и ничего не понимает, так как выступления идут на латышском языке. Баграмян просит слово, выходит на трибуну и начинает говорить на армянском…. С тех пор Пленумы ЦК и другие официальные мероприятия в Риге стали проходить на государственном языке СССР.

Легенда это или быль, я так и не выяснил, но то, что маршал Баграмян мог сделать подобное, охотно верилось…. У сына есть любимая с детства военная книга Богомолова «В августе сорок четвертого». Наследник ее любит, наверное, и потому, что Александр Георгиевич как-то ему рассказал, что такие события действительно были, и он принимал в них участие. Сколько нужных, важных и дружеских встреч, организованных Павловым А.Г. в рижский период, прошло на территории подшефного санатория! Пусть земля вам будет пухом, ушедшие товарищи мои.

5.7. Атмосфера тех лет.

Если же коротко сказать об атмосфере тех лет в Риге, Резекне, Субате, то для меня она мало чем отличалась от подобной атмосферы в Москве, Магнитогорске, Пласте.

Некоторые отличия были во внешнем облике чистых городов Латвии и аккуратности её жителей, а также в лёгком приятном акценте многих людей при общении. Именно лёгком, так как по-русски в 80-е годы свободно говорили в Латвии все и везде, где я бывал. Это в начале 90-х в бытовом общении появится нарочитая «латышскость», когда тебе на вопрос ответят «nesaprotu» («не понимаю») или не ответят вовсе, а чуть позже к борьбе за повсеместное применение исключительно латышского языка и для «латышизации» населения привлекут жёсткий административный и законодательный ресурс.

В общении изменится всё разом: латыши заговорят преимущественно по-латышски, и всё остальное большинство населения Риги будет стыдливо признавать это право титульной нации, - везде будет преобладать латышская речь. И это станет настолько нарочито гротескной (соседи вдруг переставали «понимать» твою русскую речь) бытовой нормой 90-х годов, что доходило до курьёзов. Помню, стою, что-то читая и поджидая дочь, у входа в 40-ю школу на улице Тербатас, улавливаю обращённый ко мне вопрос и автоматически отвечаю: «спрашивайте, пожалуйста, по-русски» и в ответ слышу: «а я у вас как спрашиваю?».

Но пройдёт двадцать лет и на улицы Риги вернётся снова лёгкий прибалтийский акцент, а миллионное население столицы Латвии начнёт охотно говорить на любом языке, приносящем им прибыль, комфорт или знания. Историческая русофобия и местечковые комплексы в обществе сдадут позиции здравому смыслу.

Предыдущие части мемуаров Семь лет в меняющемся мире:

В Контакте Twitter Одноклассники WhatsApp Viber Telegram E-Mail