SULARU во ВКонтакте SULARU в Яндекс.Дзен SULARU в Blogger SULARU в GoogleNews SULARU RSS
темы

Семь лет в меняющемся мире: реорганизация и международные контракты

Продолжаем публикацию воспоминаний "Записки директора рижского обувного объединения в 1987-1994 годах", которую делаем еженедельно. Это нечастый пример экономических мемуаров, которые дают интересное преставление о взгляде директора промышленного предприятия и экономиста на период "слома" эпох.

Семь лет в меняющемся мире: реорганизация и международные контракты

Реорганизация, международные контакты и контракты.

С конца 1988 года мы приступили к совершенно необходимой грандиозной реорганизации объединения. Схема жёсткой централизации, когда готовая продукция изготавливалась только на головном предприятии, а филиалам доверялось лишь производство полуфабрикатов, изжила себя. Из филиалов нужно было делать фабрики законченного цикла и внедрять принцип управления объединением с ответственностью филиалов за производство готовой продукции и финансовый результат.

Всё оборудование стало переезжать: финишные цехи по сборке готовой обуви из Задвинья поехали на филиалы в центр Риги, конвейеры по пошиву заготовок верха обуви, наоборот, с филиалов перемещались на головную площадку, на всех рижских филиалах перекомпоновывалось раскройное производство, децентрализовывалось изготовление деталей низа….

Демонтаж – монтаж, опять демонтаж и снова монтаж. И так месяцы. А какая была проблема со специалистами и рабочими?! Кому-то стало неудобно добираться до нового места работы, кто-то из-за смены коллектива готов уволиться…. Организация новых цехов, участков, складов, ломка транспортных схем, перенос автобусных остановок…. Проблемы, проблемы….

Но в итоге получили четыре полноценные фабрики, которые стали делать готовую обувь от начала и до конца (только до филиала в Резекне пока руки не доходили). С новой зарплатой на объединении мы и рабочих практически не потеряли. Эта реорганизация происходила почти одновременно с получением столь же грандиозного количества оборудования из-за рубежа. Надо об этом рассказать поподробнее….

Выделение Правительством СССР средств на техническое перевооружение, завоз вьетнамцев, финансирование нового массового жилищного строительства – всё это звенья одной цепи – реализация политики ускорения развития лёгкой промышленности и других отраслей, производящих товары для народа. И если до Горбачёва М.С. на это выделялись незначительные ресурсы, и работа шла «ни шатко, ни валко», то с конца 1986 года всё резко ускорилось. В течение 1987 -1988 годов на предприятия лёгкой промышленности СССР поступило новейшее западное оборудование, невиданное до этого в стране, в том числе на обувные предприятия: литьевые агрегаты «Десма» из Германии и «Оттогалли» из Италии, итальянские и немецкие двухпроцессные затяжно-обтяжные машины, немецкие швейные машинки «PFAF», вырубочные пресса нового поколения….

Наше объединение «Пирмайс майс» получило оборудование на сумму свыше трёх миллионов долларов. Не меньше получили другие объединения и комбинаты лёгкой промышленности Латвии, а гигантский Огрский текстильный комбинат в эти годы был закончен «под ключ»….

Прибалтика и Белоруссия всегда имели приоритет в заявке и в выборе новой техники из-за рубежа, а РСФСР получала оборудование по остаточному принципу. При встречах с генеральными директорами России мы обменивались информацией, кто и что получил, и я помню их зависть.

Такой приоритет объяснялся, прежде всего, стратегической линией Правительства СССР на развитие северо-западного региона как главного производителя готовых товаров («сборочный цех СССР»).

Великий СССР на своём юге производил сырьё, преимущественно хлопок; в центре – материалы (ткани, фурнитура, тексы, супинаторы…) для конечного продукта; а на северо-западе выпускал сам конечный продукт - товары народного потребления. Об этом открыто писала советская пресса, и это воспринималось всеми как само собой разумеющееся.

К 1990 году в СССР сложилась удивительная ситуация по союзным республикам с распределением их вклада в общее производство и потребление (смотрите приведенную ниже таблицу из газеты «Советская Россия»).

Только две республики – РСФСР (современная Россия) и Беларусь производили больше, чем потребляли. Остальные тринадцать «сестер» ходили «с ложкой».

У кого-то «ложка» была небольшая, например, у Украины. Причем восток Украины в основном производил, и даже с избытком, а вот запад наоборот потреблял, и, при этом, рвался к «незалежности».

Среднеазиатские республики производили совсем немного, но и потребляли сравнительно мало, хотя только в Киргизии уровень потребления был ниже, чем в РСФСР.

Республики Прибалтики много производили, однако потребляли гораздо больше и, являясь «витриной социализма», имели в восьмидесятые годы запредельно высокий для СССР уровень жизни.

Но в самом поразительном положении оказалось Закавказье. При сравнительно скромном производстве у них был огромный объем потребления. Побывавшие в Грузии поражались тому, что у значительного числа жителей были личные дома, автомобили, ковры, у них часто собирались застолья с шашлыками и бесконечными тостами…

Но, что характерно, во всех этих республиках любили порассуждать, что это они кормят «бездонную Россию» и остальных нахлебников «большого советского колхоза». И стоит им только отделиться, как они заживут еще богаче.

С огромным населением республик Средней Азии была другая проблема. Оно не особенно роскошествовало, зато непрерывно увеличивалось. При этом производительность труда в этих республиках практически не увеличивалась.

Расчёты неумолимо свидетельствовали: на самом деле весь этот интернациональный банкет исторически оплачивали крестьянин, рабочий и инженер из той самой «бездонной России».

Каждый из 147 (ста сорока семи) миллионов жителей РСФСР фактически отдавал ежегодно 6 (шесть) тысяч долларов, чтобы покрыть разницу между производством и потреблением жителей других республик.

Нельзя не отметить более лёгкий доступ в Управления Министерства СССР (к «кормушкам») предприятий Союзных республик перед предприятиями РСФСР и Украинской ССР. Россия практически не допускала свои предприятия на союзный уровень, так как было дополнительное звено – Главк, и только их руководители и аппарат имели право на работу с Министерством СССР (так же было и на Украине). И это обезличивало заявки российских предприятий. Предприятия делались заложниками «хороших отношений» с руководством своих Главков….

В Министерстве легкой промышленности (Минлегпроме) СССР, в сражениях за лучшее оборудование для объединения, я познакомился и подружился с молодым начальником обувного Управления Министерства лёгкой промышленности СССР Расщепкиным Анатолием Павловичем, который в недалёком будущем станет активным участником нашего совместного предприятия и членом его Наблюдательного совета. Крепкий профессионал, бывший рязанский генеральный директор, острый на слово, скромный и обаятельный человек, не принявший перемен и рано ушедший из жизни….

От объединения большую работу в Министерстве СССР и во «Внешторге» СССР провели Родионов В.В., Щукина В.А., Полушкин Г.И. и Бузиков В.В..

Срок обычной амортизации обувного оборудования двенадцать лет, а срок службы вдвое больше, так что к моменту распада СССР обувные предприятия прибалтийских республик были оснащены отличным оборудованием в прекрасном техническом состоянии.

Такого оборудования, как в Латвии, ещё долго не будет на ведущих обувных фабриках ФРГ, Италии, Испании, в том числе и на широко известных в Советском Союзе фабриках фирмы «Саламандер». Говорю об этом как эксперт, которому довелось изучать производство обуви и обувных материалов на большом количестве фабрик в Европе….

Именно такая «оккупация» лёгкой промышленности Латвийской ССР Советским Союзом осталась в памяти обувщиков тех лет. Тем обиднее крах кожевенно-обувной промышленности Латвии, современной и конкурентной во всех отношениях, по воле игроков от политики.

Это обстоятельство (я говорю о новом оборудовании), сыграло немаловажную роль при организации работы с Западом, особенно с Германией и Италией, так как наше оборудование преимущественно закупалось у них – европейских лидеров по производству высококачественной обуви и всего, что было с ней связано.

Был ещё один важнейших фактор, давший приоритет Прибалтике перед другими республиками СССР, в том числе и Белоруссией, - это более высокая квалификация и качество работы рабочих на финишных операциях. Это признавали специалисты и восточной и западной Европы, часто бывавшие в СССР в конце 80-х годов.

Ну и, конечно, географическое расположение Прибалтийских стран, делавшее минимальными транспортные издержки при работе с Европой.

Надо отметить и качество сервиса в гостиницах и ресторанах, чистоту на улицах, относительное спокойствие гостей Риги по ночам, исторический облик старого города, так привлекавший туристов, наличие культурных центров, в том числе редкого для СССР большого органа в Домском соборе, многочисленные кафе и летние столики, привычный для европейцев климат и близость к морю….

«Венгерский» период развития объединения.

Со второй половины 1988 года в Министерство лёгкой промышленности Латвии стали приезжать делегации специалистов из разных европейских стран. К новым условиям в стране проявлял интерес европейский капитал - новая экономическая политика СССР стала приносить плоды.

На встречи с делегациями в Министерство приглашали генеральных директоров объединений, знакомили с иностранной делегацией и предлагали найти «общие точки соприкосновения». Делегаций приезжало много и на первых порах со своими переводчиками. Закона, разрешающего создание и функционирование совместных предприятий, ещё не было, речь с членами делегации могла идти только о совместном производстве или о производственной кооперации с участием иностранного капитала.

Мы нашли такие «точки» с фабрикой «Миношеги» (переводится с венгерского как «Качество») из Будапешта. Эта государственная фабрика выпускала женскую модельную обувь высочайшего качества. Руководитель делегации главный инженер Имре Галл готов был предоставить своё «ноу-хау» («знаю как») для производства такой обуви вместе с необходимой оснасткой, недостающим оборудованием и колодками. Материалы для подкладки и верха обуви мы должны были отработать на месте. В качестве оплаты венгры готовы были забирать часть готовой обуви, сделанной по их технологии, и некоторые виды кожевенных и текстильных материалов, производившихся в Латвии. У нас появилась реальная возможность рывком поднять уровень дизайна и качества самой капризной обуви.

Вспоминаю забавный эпизод. У генерального директора и главного инженера объединения «Пирмайс майс» была персональная дача в Лиелупе (Юрмала), одна на двоих, выделенная Министерством объединению задолго до моего приезда в Латвию. Никогда на ней не был, было не до отдыха, и напомнили мне о ней в связи с необходимостью принять венгерскую делегацию неформально. Попросил подготовить эту дачу для приёма гостей, и мы туда приехали. Стыдно не было, а вот неудобно сидеть да. Ни столов, ни стульев, одни железные кровати с голыми матрасами, стопка постельного белья, посуда. Чисто. Мы все были молоды и чудесно провели время, подружились, много смеялись. Судьбу этой дачи не знаю, не интересовался. Всегда с большой теплотой вспоминаю специалистов из Венгрии, ставших нашими друзьями.

С ответным визитом в Будапешт вылетел главный технолог объединения Родионов В.В., который привёз детально проработанный проект контракта. Цех производства женской модельной обуви по венгерской технологии мы разместили в отдельном старом корпусе на головной площадке, и возглавила его начальник цеха Маслова В.В..

Достаточно быстро с конвейера стала сходить женская обувь необыкновенной для Латвии и Риги красоты и качества, ставшая мгновенно «обувным бестселлером». Популярность объединения росла пропорционально качеству и количеству классной обуви. Этот наш «венгерский» цех переживёт саму фабрику «Миношеги», на которой начнётся трудный процесс приватизации. Смена собственника на венгерской фабрике будет проходить очень болезненно и предприятие «Миношеги» обанкротится. Мы от выпуска «венгерской» обуви, на которую получили право устанавливать расчётные цены, имели огромную по тем временам прибыль.

Несколько позже вместо «венгерской» цех начнёт выпускать обувь по итальянским лекалам и будет принадлежать пятой, созданной внутри объединения, фабрике - советско-итальянскому СП «Венеция»….

Оптовые цены на товары, в том числе на обувь, устанавливал Государственный комитет цен, исходя из плановой себестоимости, рассчитанной на основе нормативов трудовых и материальных затрат. Чем выше нормативы затрат – тем выше плановая себестоимость изделий и, соответственно, их оптовая цена и тем проще выполнить финансовый план.

При помощи толстенных отраслевых прейскурантов, где подробнейшим образом было расписано всё: род и вид обуви, технология, метод крепления подошв к верху обуви, применяемые материалы, размер, трудоёмкость изготовления, накладные расходы, внепроизводственные издержки, прибыль….

Экономисты объединения дотошно, бесконечно советуясь с аналогичными специалистами вышестоящих организаций, выводили оптовую цену на каждую новую модель обуви, принятую к выпуску. Ошибиться было опасно, так как качество контроля над ценообразованием было организовано в советском государстве на высоком профессиональном уровне, а наказание за ошибки в виде штрафов, выговоров, увольнений, а то и тюрьмы, практически неотвратимо.

Иначе говоря, за финансами предприятия в целом и их составляющей в виде статей и элементов затрат, общей себестоимости, оптовых и розничных цен выпускаемой продукции, прибыли и налогов был действенный государственный контроль. «Шаг влево, шаг вправо – стреляли без предупреждения». На детскую продукцию плановые убытки были заложены в прейскурантах сразу, как вид социальной защиты детства.

Получить право устанавливать на свою обувь расчётные цены выше прейскурантных можно было только одним способом - доказав, что этой новой обуви, планируемой к выпуску, нет в действующем советском прейскуранте. И хотя расчётные цены тоже необходимо было согласовывать, и размер прибыли здесь был ограничен максимальным процентом, но на такую обувь появлялась возможность увеличивать затраты в сметах и тем самым получать скрытую прибыль.

К тому же настоящего советского контроля над ценообразованием к концу 1988 года практически уже не было. Лучшие специалисты из контролирующих налоговых органов, ОБХСС (отдел по борьбе с хищениями социалистической собственности, - «карающий меч» Министерства внутренних дел СССР для руководителей и специалистов предприятий) и отделений центрального банка уже стали переходить на работу в реальный сектор экономики….

В Контакте Twitter Одноклассники WhatsApp Viber Telegram E-Mail