SULARU во ВКонтакте SULARU в Яндекс.Дзен SULARU в Blogger SULARU в GoogleNews SULARU RSS
темы

Семь лет в меняющемся мире: работа с пионерами частного бизнеса

Продолжаем публикацию воспоминаний "Записки директора рижского обувного объединения в 1987-1994 годах", которую делаем еженедельно. Это нечастый пример экономических мемуаров, которые дают интересное преставление о взгляде директора промышленного предприятия и экономиста на период "слома" эпох.

Семь лет в меняющемся мире: работа с пионерами частного бизнеса

Предыдущие главы:

Работа с пионерами частного бизнеса

Вокруг набирали силу новые правила экономической жизни. Нам было ясно, что путь быстрого развития объединения - интеграция с западными фирмами. Эта интеграция давала возможность выпускать обувь другого уровня качества и дизайна, которую торгующие организации просили поставлять в любых объёмах, были готовы закупать по предоплате и в расчётных ценах. Однако, всё объединение быстро не переведёшь, оно слишком большое и средств на это требует не малых. Превращение филиалов в фабрики законченного цикла, способных выпускать готовую продукцию, было своевременным. Что делать с ними дальше?

Опираясь на новые законодательные нормы, решили объявить конкурс или, как сейчас говорят, тендер на управление филиалами при помощи пионеров частного бизнеса. На кооперативы не распространялись правила торговли и ценообразования, необходимость утверждения моделей и согласования ассортимента и можно было, минуя оптовые базы, работать напрямую с магазинами, торговать с лотков. Они обладали свободой, для нас в то время немыслимой, а также значительно более низкими издержками в торговом обороте….

Филиалы, согласно разработанными и согласованными с Министерством условиями конкурса, сдавались в аренду кооперативу с правом выкупа. Была объявлена арендная плата и стоимость выкупа. Кооперативы-участники конкурса должны были назвать срок выкупа. Кто раньше рассчитывается, тот и получает право аренды.

Эти «торги разгосударствления» стали практически первыми в промышленности Латвии. На конкурс был выставлен филиал «Вента» по улице Суворова (ныне улица Чака). Участвовали в нём отец и сын Лавенты с Лесковым, представлявшие кооператив «Пардаугава» и Лихачёв Валерий, представлявший свой кооператив на дому. Мы посмотрели как «Пардаугава» делает мини-бобины золотой нити в двухэтажном доме, недалеко от головной площадки РПОО «Пирмайс Майс». Побывали в богатом частном доме Лихачева, увидели его мастерскую изнутри. На конкурсе условия лучше выдал Лихачёв, он и получил право аренды. Проблем с ним не было. Несколько позже, рассчитавшись с нами полностью, он передал филиал, уже на своих условиях, семейной паре Агапова-Полушкин, нашим коллегам и хорошим специалистам. А сам, увидев изнутри сколь хлопотно обувное производство, ушёл в спекуляцию.

Трагична судьба Лихачёва. Он потом много занимался перепродажей обуви и одно время «убивал» наши цены на детскую обувь прямой поставкой нашей же обуви из Германии. Оказалось, что часть произведенной на СП «Пирмаден» обуви оседало на складах «Дельты», как невостребованная европейскими потребителями по разным причинам, и поэтому становилась так называемым «стоком» - ничего не стоящим продуктом, подлежащим на территории Германии уничтожению. И никто из нас об этом не знал, просто не заходил разговор в такую сторону, - тема лежала вне наших корпоративных интересов. Лихачёв же «прознал» об этом от бывшего переводчика Флаха, мечтавшего о миллионах и готового «делать деньги» на чём угодно и как угодно, и заключил контракт с «Дельтой», за бесценок скупая все «стоки». Завозил эти «стоки» нашей обуви в торгующую сеть Риги и ставил нас в тупик, торгуя по ценам ниже производителя.

Способный был предприниматель и очень быстро развился. «Сгорел», говорили, на фальсификациях с крупными заёмными средствами, вернее с отчётами по выполненным работам (якобы провёл углубление фарватера в Рижском порту) за счёт этих средств. Был убит в лесу аэропорта Шереметьева в Москве со следами пыток. Убили и его молодого партнёра Игоря Цонду.

Это были громкие убийства начала 90-х годов. В убийствах чаще всего подозревали конкурентов или деловых партнеров. Большинство бизнесменов подводила жадность, стремление захватить всё, при нежелании делиться и уступать, элементарная безграмотность. Убийца-исполнитель «не имел ничего личного против жертвы – просто бизнес»…. В СССР появилась профессия «kiler».

Александр Лавент станет основным акционером быстро развившегося коммерческого банка. В конце 1993 года буду просить А. Лавента стать гарантом нашего совместного предприятия в получении кредита G-24 у Европейского банка реконструкции и развития (ЕБРР) – он откажет. Этот «Банк Балтия» некоторое время будет оставаться банком №1 в Латвии, пока его не обанкротят, а хозяина где-то в середине 90-х годов посадят. Председатель правления крупнейшего коммерческого банка независимой Латвии отсидит шесть лет, как и популярный советский мэр Риги, член последнего Политбюро ЦК КПСС и «враг народа» Альфред Рубикс. Ныне А. Лавент (по информации «Delfi») числится одним из «странных миллионеров», - официальных доходов не декларирует, а живёт как миллионер «на широкую ногу»….

Вспоминаю громкое празднование пятилетия «Банка Балтии» в Рундальском замке в Елгаве (творение гения Растрелли), куда мы с женой были приглашены.

Там, арендовав огромный замок Бирона, фаворита императрицы России Анны Иоановны, он собрал гостей со всего света. Мне запомнилась короткое выступление колоритной (рост 217 см) многократной чемпионки мира, двукратной олимпийской чемпионки в составе сборной СССР по баскетболу Семёновой. Я в юности занимался этим видом спорта и знал, что для всех любителей баскетбола заслуженный мастер спорта СССР У.Семёнова была абсолютным авторитетом. На приёме Ульяна говорила слова благодарности банку и семье Лавентов, материально поддержавших возглавляемый ею Латвийский олимпийский социальный фонд в непростое время перемен. В это же время просочилась информация, что первый президент свободной Латвии Гунтис Улманис, внучатый племянник Карлиса Улманиса, через пятьдесят два года также ставший главой страны, арендует у Лавента президентский замок - свою резиденцию за один лат в месяц…. Царский жест в обмен на лояльность.

Не знаю судьбу партнёра Лавентов – Лескова Владимира. Позже о нём говорили как о лидере гремевшей в 90-е годы преступной группировки «Пардаугава» в Риге. Я же его помню увлечённым производителем люрекса и человеком в длинном распахнутом пальто, в одиночку танцующим под оркестр на танцевальном подиуме в ресторане «Кабург». Он остался в моей памяти большим одиноким человеком….

Настал черёд преобразований в цехе №4 или «в цехе Десма», называемого всеми так по имени немецкой фирмы «Desma Schuhmaschinen GmbH», производителя литьевых агрегатов. Здесь были установлены два восемнадцатипозиционных литьевых агрегата этой фирмы, предназначенных для прямого литья под давлением однослойной, двухслойной (двухцветной) подошвы из полиуретана различной толщины к верху обуви из кожаных или текстильных материалов. Цех был очень сложным, высоко затратным, без сильных специалистов и актуальных литьевых форм. Литьевые формы, пришедшие вместе с новыми агрегатами в 1987 году, уже морально устарели, а при работе наших специалистов на новых штробельных швейных машинках, пришивающих заготовки верха литьевой обуви к стелькам, был высокий процент брака. Обувь с косо пришитой стелькой, вынутая из пресс-форм, не стояла ровно на поверхности и была с перекосом. «Цех Десма» располагался на головной площадке обособленно и мы, разместив в отремонтированных помещениях бывших складов швейные конвейеры и раскройные прессы, организовали здесь законченный цикл производства, что позволяло сдавать цех в аренду. Претендентов из частного бизнеса на аренду этого цеха не было, а мы затоваривались некондиционной литьевой обувью, несли убытки. Откуда взялся некто Юрис, я уже не помню, как и не помню его фамилию, но помню, что был рад хоть на время избавиться от головной боли, передав цех и убытки в аренду. Он подписал срочный контракт с нашими условиями и некоторое, очень короткое, время пытался заработать на выпуске и продаже литьевой обуви. Разумеется, одного желания мало и у него ничего не получилось.

Цех «Десма», вернувшийся домой после неудачной аренды, некоторое время ещё оставался проблемным, с высоким выходом брака, пока здесь не появились немцы со своими специалистами, новыми литьевыми формами и современными моделями обуви. Этот цех навсегда останется моим любимым детищем, где я, переодевшись в комбинезон, вечерами вместе со специалистами и рабочими устанавливал новое оборудование, организовывая технологический поток, контролировал заливку полов зелёной мастикой и участвовал в сложной настройке двухпроцессных литьевых агрегатов чешским специалистом, привезённым фирмой «Дельта». От работы этого агрегата карусельного типа было трудно оторвать взгляд. Ещё горячая многоцветная детская полуспортивная обувь, вынимаемая из разогретых пресс-форм, вкусно пахла полиуретаном, кожей и казалась произведением искусства….

Директор филиала «Пионерис» Лив Гарри Абович, «по-партизански» инициировал аренду филиала старым приятелем, нашим «новым русским» Черняком и они, минуя нас, получили на документах для регистрации подпись Министра Нижника. И хотя мы могли отменить этот сговор за спиной, но согласились с ним «по умолчанию», так как другого варианта для этого филиала не наблюдалось, а накапливать в своём балансе убытки от его деятельности и дальше было не рационально.

Филиалы в Субате и Резекне ещё достаточно долго продолжали работать с нами, изготавливая заготовки для верха рядовой обуви. Филиал в Субате чуть позже перейдёт на самостоятельную работу с белорусскими обувными предприятиями и его загрузку заказами будет какое-то время обеспечивать бывший недолгий главный инженер Савостин В.М., ставший к тому моменту частником. Мы встречались с ним в новом его качестве, и он чувствовал себя в роли предпринимателя комфортно.

Я же, как и многие из моего поколения, «влезть в шкуру» частного предпринимателя не смог. В этом для меня не было масштабности, внутренней мотивации и, я бы сказал, государственности. Для работы в частном бизнесе нужно было иметь другую биографию, другую психологию, менталитет, и быть компромисснее с самим собою.

Более молодые люди не испытывали комплексов и частным образом стали работать «с ходу», а азы бизнеса осваивали в процессе гонки - и у талантливых одиночек это получалось. Но сколько в 90-х и начале двухтысячных годов я перевидал самонадеянных гонцов за птицей счастья - амбициозных и наглых, ограниченных и жадных «бизнесменов», у которых не было никакой подготовки и образования, но в них била через край энергия наживы, презрение к запретам, ограничениям и окружающим. Они, ни на секунду не задумываясь, рядились в погоны генеральных (не меньше!) директоров мелких фирм и начинали требовать от ближнего и дальнего окружения признания, прибыли, «шоколадного» будущего и повелительно отдавать подчинённым приказы на немедленное исполнение своего заветного желания обладать всем и сразу….

Из талантливых пионеров частного бизнеса, к развитию которых мы были причастны, хочу вспомнить Гунара Кирсонса, который тогда только организовывал свою будущую ресторанную империю «Лидо» и остро нуждался в заёмных средствах. Его первый маленький ресторанчик в подвале, с элегантно одетой охраной, замечательной кухней и живой музыкой, полюбился немцам, и мы часто там проводили свои мероприятия.

Осталось в памяти эмоциональное выступление моей жены в этом ресторане, когда немцы, как завороженные, слушали её. Она в то время преподавала политическую экономию в Рижском филиале Ленинградского железнодорожного института, а ранее занималась проблемой мотивации производительных сил. Тема создания и преимуществ совместных предприятий перед другими формами производственных отношений в Советском Союзе была ей близка, и она обрушила на немцев всю свою политэкономическую эрудицию и патриотическую убеждённость в нашем правом деле. Мне хочется верить, что эта её горячая защита идеи совместных предприятий за совместным ужином сыграла свою роль в конечном согласии немцев на создание СП «Пирмаден»….

В тот начальный период своей деятельности Гунар обратился за помощью к своему старому знакомому ещё по ЦК КП Латвии Р. П. Мисану, моему первому заместителю, и мы по рекомендации Роберта Петровича выдали «Лидо» крупный кредит. После этого жеста доброй воли нам можно было рассчитывать на постоянное место в популярном и всегда занятом ресторанчике, а кредит Кирсонс погашал организацией вечеров в своём уютном ресторане для немецкой делегации в любое удобное для нас время.

Значительно позже, работая в Башкирии, мне приходилось часто обедать в его уфимском «Лидо». Пища там ничем не отличалась от рижской и была великолепной, очереди бесконечными, а организация обслуживания посетителей безупречной. И когда я читаю на сайте «Delfi» о желании Гунарса Кирсонса продолжать заниматься пищевым направлением в бизнесе, вопреки обстоятельствам, вокруг него сложившимся, то желаю ему удачи. Этот талантливый профессионал, быстро схватывающий новое и оставивший заметный след в Латвии, имеет право и на ошибки, и на их исправление. Ему нечего доказывать, он уже всё доказал.

С изготовления мебели и столярных изделий, арендовав подвальное помещение, начинал у нас свой частный бизнес А.Г.Урванцев, ныне крупнейший латвийский игрок на кожгалантерейном рынке Прибалтики.

Одни из лучших нынешних частных стоматологов Риги Грюнберг А. А. и Дмитриев Олег тоже начинали у нас. Помню реакцию Грюнберга на своё новое место работы. Мы в 1990 году оборудовали кабинеты своего медицинского центра на втором этаже в здании административно-бытового корпуса и закупили в Германии современное стоматологическое кресло с новейшим оборудованием. Ранее место работы стоматолога находилось в старом здании бывшего цеха ширпотреба, и оборудование там было советским. В передовом по тем временам стоматологическом кабинете глаза у Алексея Алексеевича горели трудовым энтузиазмом, и от кресла он отходил, мне кажется, только поспать.

В Контакте Twitter Одноклассники WhatsApp Viber Telegram E-Mail