SULARU во ВКонтакте SULARU в Яндекс.Дзен SULARU в Blogger SULARU в GoogleNews SULARU RSS
темы

Наш мир находится под игом управленческого феодализма

В культовом мультсериале «Дилберт» одноименный главный герой в каждой серии переживает «дурацкий рабочий день» в офисе. Последователем его идей о бессмысленности многих работ стал Дэвид Грэбер, автор бестселлера «Фиговые работы: Теория». Он изложил основные идеи книги в интервью изданию The Economist.

Наш мир находится под игом управленческого феодализма
фото: pixabay.com

В 2013 году короткое эссе Дэвида Грэбера о превалировании работы, которая не имеет социальных или экономических причин для существования, имело вирусное распространение в интернете. Его термин «Фиговые работы» (ред. - bullshit jobs – непереводимая игра слов) стал нарицательным.

Господин Грэбер, антрополог из Лондонской школы экономики, развил свои идеи в недавней книге, в которой обрушился на «феодальные свиты» руководителей, на скопище «в основном бесполезных лакеев». Он ответил на пять вопросов, пишет серьёзное британское издание The Economist (публикуется с 1843 года), рассказав, что «люди хотят чувствовать, как они преобразуют мир вокруг себя таким образом, что появляется что-то положительное».

Что такое «фиговые работы»

Фиговые работы – те виды деятельности, считает Грэбер, которые даже выполняющий их работник явно или тайно считает лишенными смысла. Для здорового мозга они не должны существовать. Если такие работы или даже отрасли исчезнут, то никто не заметит разницы, а мир, возможно, получит шанс стать менее абсурдным.

Около 37-40% работников, согласно опросу антрополога, заявили, что их работа не имеет реального значения. Поскольку есть что-то действительно радикальное в таком результате, то автор подчеркнул, что его задача была просто показать, что многие люди имеют подобное ощущение. Что правильный путь для изменений в экономической политике - понять, что самооценка людей в значительной степени и является самым важным критерием. Их работа в такой степени бессмысленна, как они сами её воспринимают.

Конечно, люди могут занижать значимость своей работы, они могут не видеть общей картины деятельности организации. Возможно их работа приносит большую пользу компании в целом. Но почему им никто об этом обычно не сообщает и даже не намекает?

С другой стороны, нередко бывает, что человек думает, что его работа имеет смысл, и имеет веские основания для хорошего исполнения, но на большой картине этот смысл испаряется. Например, обычным явлением можно назвать подготовку работником качественных отчетов или документов, которые потом в реальности никто не читает. И опять об этом никто не говорит, хотя умалчивание здесь более оправдано, чем в предыдущем случае, ведь молчанием управленец скрывает свою ошибку в организации работы.

«Фиговые работы», считает Грэбер, в основном концентрируются не столько в услугах, сколько в канцелярских, административных, управленческих и надзорных рабочих функциях. Много сотрудников среднего звена управления, PR-менеджеров, кадровиков, бренд-менеджеров, творческих вице-президентов, финансовых консультантов не чувствуют смысла в своей работе. То же можно сказать о корпоративных юристах, работниках в области телемаркетинга (холодные звонки потенциальным клиентам) и других.

Лучшие отрасли для «фиговых работ»

Стоит отметить одну вещь, говорит Грэбер, принцип достаточности или оптимальности сейчас стал характерен только для тех профессий, которые занимаются реальным делом. В офисных кабинетах он встречается редко. Вовсе не редкость видеть руководителей, которые гордятся сокращениями в цехах, курьерской службе или производственных отделах, но которые потом тратят все или часть сэкономленных денег, чтобы заполнить офисы своей «феодальной свитой с в основном бесполезными лакеями»

У них появляются целые команды помощников для хорошего оформления графиков и красивой подачи диаграмм в отчетах, которые потом выкидываются за ненадобностью. Лакеи пишут хвалебные статьи о своих руководителях в корпоративных журналах, которые потом никто не читает. Бывает, помощники организуют корпоративные мероприятия, которые настоящим работникам не нужны. А бывает, что эти лакеи целый рабочий день играют в компьютерные игры, то есть вообще ничего не делают. Но их не увольняют, так как зарплата и значимость руководителя определяется количеством людей в его подчинении.

Есть прямая корреляция. Чем больше доходов компания получает не от производственной и торговой, а от финансовой деятельности, тем чаще встречаются такие феодальные свиты. Это настоящий «управленческий феодализм». Но это не только банковская, страховая деятельность или риэлторы. Заражение проникло в рекламу, маркетинг, консалтинг и многие творческие профессии. Можно наблюдать, как размножаются менеджеры, которые служат прокладкой между производительными работниками. Иногда их роль заключается в перепродаже или передаче одной и той же фигни друг другу по кругу.

Здравоохранение и образования не остались в стороне. Зараза ударила и по ним. Управленцы в этих отраслях имеют так много помощников, что им нечего делать, и их работа заключается &в оптимизации отчетности врачей, медсестер или учителей. Более того, они постоянно придумывают новые экзотические бланки контроля производственной деятельности. У производительных работников зачастую не остаётся времени для лечения или обучения.

«Фиговые работы» подогревают популизм

Мы часто видим, замечает Грэбер, что многие закономерно озлобились на так называемую «либеральную элиту», на тех, кто получил творческие и высокооплачиваемые профессии. Ребята, закончившие элитные ВУЗы, имеют веселые и полезные для общества профессии. Но не все могут отправить ребёнка в Гарвард или Массачусетс , а затем два-три года поддерживать его во время неоплачиваемой стажировки в крутой компании. Если у вас нет на это средств, то забудьте, вы обычно заперты в своей социальной ловушке.

За исключением либеральной элиты, у остальных работников наблюдается почти идеальная обратная зависимость между полезностью их работы и получаемым вознаграждением. Для неудачников выбор ограничен двумя основными вариантами. Вы можете получить ъ«фиговую работу», которая позволит Вам оплачивать свои счета, но разрушит вас изнутри ощущением паразитизма. Или Вы можете выбрать работу, которая приносит людям пользу или создает ценную продукцию для общества, но тогда, вероятно, Вам будет не очень легко заботиться о своей семье.

Эта идеальная обратная зависимость между пользой и вознаграждением создает токсичную культуру политического негодования. Сотрудники на «фиговых работах» возмущаются требованиям учителей или дальнобойщиков, которые протестуют против низких зарплат, требуют достойной медицинской страховки или увеличения оплачиваемого отпуска. Рабочие и другие настоящие работники возмущены, что они, которые и создают все полезные вещи для общества, получают в сотни и тысячи раз меньше, чем такие же (не более) полезные работники из «либеральной элиты». При этом элите достаётся и всё уважение окружающих.

При этом каждый гражданин ненавидит политический класс, который они считают, по мнению Грэбера вполне справедливо, кучкой жуликов. Но все другие разногласия в обществе делают почти невозможным любые шаги, чтобы избавиться от этих жуков в политике.

В значительной степени общество больно завистью и негодованием. Уже существует не только зависть к миллионерам, но зависть к тем, кто смог «отхватить» полезную и высокооплачиваемую работу. Также мы видим негодование в отношении тех, кто претендует на нравственное превосходство, так как выполняют реальную работу. Но их претензии воспринимаются частью общества как лицемерные.

Люди не справляются с психологической нагрузкой

Что очень удивило его лично, говорит Грэбер, людям оказалось крайне тяжело приспособиться к бессмысленности своей работы. Кажется, что скука и отсутствие цели - это сравнительно незначительные проблемы. Почему просто не сказать: "Хорошо, мне платят за фигню. Буду надеяться, что босс это не просечёт!».

Но подавляющее большинство опрошенных сообщило, что они совершенно несчастны. Они рассказывали о депрессии, тревоге, психосоматических болезнях, которые магическим образом исчезают в тот момент, когда им давали то, что они считали настоящей работой, избавляли от садомазохистской динамики обычного рабочего дня.

Антрополог делает вывод, что люди хотят не только работать, они хотят чувствовать, что они преобразуют мир вокруг себя таким образом, что появляется что-то положительное. В некотором роде, это означает быть человеком. Если отнять такое чувство, то всё разваливается.

Но дело не в самой тяжёлой рутине офисной жизни. Как сказал Достоевский, если вы хотите раздавить заключенного психологически, просто заставьте его копать яму и заполнить её снова, снова и снова. Он был прав, это работает. Это сводит людей с ума. Люди могут мириться с самой рутинной работой, но они должны знать, что есть веские причины для её исполнения.

Скука в чистом виде - не проблема для людей. Грэбер утверждает, что как антрополог он изучил много общественных систем. Есть много обществ, где люди работают всего два-три часа в день, но в остальное время они не маются от скуки, а заполняют досуг массой интересных видов деятельности. Люди по природе очень творческие натуры, им только надо дать немного подумать. Они обязательно придумают себе занятие. Но в офисе такое поведение невозможно.

Современный мир перестал давать возможности

Если вы спросите молодых людей, свеженьких выпускников из колледжа, отмечает Грэбер, то вы уже не так часто услышите от них: "Ага, весь мир открыт передо мной..., чем мне лучше заняться?"

В 70-х, 80-х и даже 90-х года XX века многие спрашивали себя: «Что я действительно хочу?» Теперь таких меньшинство. Наоборот, большинство выпускников находится в полнейшей панике по поводу того, как они будут платить свои студенческие кредиты, и их реальная дилемма выражается в фразе: «Могу ли я получить работу, которая будет оплачиваться достаточно, чтобы прожить (не говоря уже о возможности иметь семью), но чтобы мне не было полностью стыдно?»

Это та же упомянутая выше ловушка. Стало сложно жить жизнью, которая приносит пользу другим, и быть в состоянии заботиться о семье или людях, которых вы любите. При этом мы слышим постоянную брань по отношению к молодым людям, которые якобы испорчены и хотят сразу все те блага, которые с трудом добывали их родители. Это оказывает на молодёжь огромное моральное давление.

Так что, вероятно, не стоит сильно винить тех, кто выкручивается, как может. Стоит задать другой вопрос: «Почему эта ситуация не рассматривается как серьезная социальная проблема?».

У взрослых, которые выбрали реальную работу, у водителей, уборщиков, завхозов и других, проблемы не меньше. Все эти профессии по сути поддерживают существование фиговых работ. Кроме этого, они зачастую не знают, что их компания является обычной прокладкой для отмывания денег или ведет бесполезные спекуляции. Такие конторы «офигачивают» нормальные рабочие места. Почему эта ситуация не рассматривается как серьезная социальная проблема?

Просто подумайте, сколько возможностей есть перед человеком в области культуры, музыки и науки. Сколько идей возникло бы, если бы все эти люди были освобождены от своих «фиговых работ». Одним из идеальных вариантов является своего рода универсальный базовый доход для каждого гражданина, чтобы он мог сказать "Хорошо, я свободен и могу решить, какой вклад я могу принести в мир".

Конечно, можно возразить, что часто люди будут вести себя глупо от негаданной свободы. Но невозможно представить, чтобы 40-50% стали самостоятельно делать «фиговую работу», как это происходит сейчас. И если такой универсальный доход даст человечеству пару Эйнштейнов, или Фрейдов, или Шекспиров, то, по мнению Грэбера, сделка полностью окупит инвестиции.

Nota bene

Редакция SULARU приносит извинения за некоторую корявость текста. Человека, который изъясняется забавной смесью разговорных конструкций и богатого словарного запаса, переводить непросто. Но г-н Грэбер дает интересный взгляд, который достоин перевода. Он, конечно, идеалист, но размах бессмысленности окружающих работ осознавать полезно.

В Контакте Twitter Одноклассники WhatsApp Viber Telegram E-Mail