SULARU во ВКонтакте SULARU в Яндекс.Дзен SULARU в Blogger SULARU в GoogleNews SULARU RSS
темы

Власти смогли навязать семь пенсионных мифов

Режим, хоть и потерпел моральный разгром, но сумел направить споры о скандальной реформе по ложному пути. Пора с него сворачивать, начинает своё интересное рассуждение о пенсионной реформе обозреватель агентства «Росбалт» Сергей Шелин. SULARU с ним не согласно, но альтернативный взгляд всегда дополняет картину.

Власти смогли навязать семь пенсионных мифов
фото: pixabay

SULARU несколько сократило текст, оригинал опубликован на сайте агентства Росбалт. Изъятию, как нам кажется, подверглись только части, которые являются эмоциональным усилением основной мысли или избыточными.

Эпопея с пенсиями заканчивается - скоро президент подпишет реформаторский закон. Итог был предрешен. Но одну важную вещь власть может записать себе в актив - она сбила людей с толку, закрепив в умах несколько мифов. Причин этому несколько.

Во-первых, те, кто профессионально знаком с нашими пенсионными делами, состоят на госслужбе. Поэтому они в этих спорах либо благоразумно молчали, либо защищали казённую точку зрения. Зато реформа получила подкрепление в виде нескольких интеллектуалов, самым ярким из которых был Владимир Назаров, молодой член коллегии Минфина.

Во-вторых, на финансовую неграмотность россиян наложилась слабая подготовка большинства противников реформы. Опираясь больше на здравый смысл и представления о справедливости, чем на знание предмета, они невольно брали за основу подтасованные выкладки оппонентов и тем самым принимали правила, навязанные оппонентами.

Нужно распознать те мифы, которые властям удалось полностью или частично навязать согражданам. Цифры, которые будут приводиться ниже, взяты из данных Росстата, сведений, сообщаемых Пенсионным фондом России, документов, прилагаемых к отчету ПФР за 2017 год, а также из сценариев реформы ЦБ РФ, опубликованных год назад.

Миф 1. Реформа затрагивает всех будущих пенсионеров.

Это не так. Сейчас в России больше 46 млн получателей пенсий. Однако повышение пенсионного возраста относится к получателям «страховых пенсий по старости», которых насчитывалось 36,4 млн на начало 2018 года.

Из этого числа надо вычесть ещё тех, кто выйдет на пенсию досрочно. Речь не о "военных пенсионерах", а о людях, чья работа признана особо тяжелой, вредной и заслуживающей раннего оформления пенсии. Власти работают над тем, чтобы уменьшить их число, но не озвучивают их количество. По некоторым данным, их доля среди выходящих на страховую пенсию близка к 30%.

Миф 2. Все пенсионеры получают пенсию из ПФР.

Эта простая выдумка заставила людей азартно обсуждать сведения о доходах и расходах Пенсионного фонда России (ПФР), как будто нет других пенсионных трат. "Военные пенсионеры" получают обеспечение не из ПФР, а от своих ведомств (к таким пенсионерам причисляют не только отставных военных, но и всех прочих силовиков — от полицейских до судей).

В 2018-м число военных пенсионеров оценивается в 2,6 млн, а предполагаемый объем расходов на ведомственные пенсии — в 0,7 трлн руб. В основном эти люди выходят на пенсии по выслуге. Обычно для этого достаточно 20 лет службы, т. е. самое раннее - в сорок с небольшим. Реформа их не затрагивает. Как и отставных госслужащих. Суммарно обе эти группы получают около 1 трлн рублей (1% ВВП), т. к. есть еще кое-какие добавочные выплаты, поступающие им из ПФР.

Миф 3. ПФР обеспечивает только «страховых пенсионеров».

Это выдумка. Сумма федеральных трансфертов, направленных в ПФР в 2017-м, составила 3,7 трлн руб. (4% ВВП). Но из них лишь 2 трлн — трансферты, предназначенные для субсидирования страховых пенсий. Причем в последнюю включены не только пенсии по старости, но и по инвалидности, и из-за утраты кормильца. Это еще 3,5 млн получателей, в результате чего общее число «страховых пенсионеров» поднимается до 39,9 млн.

Остальные трансферты идут на другие выплаты, от маткапитала и социальных пенсий (для не плативших взносы) до компенсаций пострадавшим в результате техногенных аварий. Но публика и аналитики безостановочно обсуждали эти неполные четыре триллиона, соглашаясь тем самым с необходимостью срочно что-то придумать. В действительности триллионов все-таки два. И вот тут начинаются самые интересные мифы.

Миф 4. Доходы и расходы нашей солидарной системы пенсий категорически не сходятся.

Назвать нашу пенсионную систему «солидарной» — значит сделать ей незаслуженный комплимент. Но подсчитаем деньги. Солидарной системой, как уже говорилось, охвачены 36,4 млн «страховых пенсионеров по старости». Или 39,9 млн с учетом других получателей — хотя инвалидов и потерявших кормильца следовало бы скорее причислить к получателям социальных пособий.

Легко оценить затраты на страховые пенсии в 2017-м году. Умножим средний официальный размер страховой пенсии по старости (13,8 тыс.) на 12 месяцев и на число страховых пенсионеров по старости (36,4 млн). Получим 6 трлн рублей. Это действительно на 1,5 трлн больше, чем собранные в прошлом году взносы с работников (4,5 трлн рублей).

Если пойти навстречу официальным классификаторам — умножим размер страховой (т.е. не только по старости) пенсии (13,3 тыс.) на общее число получателей (39,9 млн). Получим 6,4 трлн рублей. В этом случае не хватает примерно двух триллионов, которые и поступили из федерального бюджета. А теперь посмотрим, из чего эти двухтриллионные трансферты состоят.

Во-первых, это 0,4 трлн на «компенсацию выпадающих доходов ПФР в связи с установлением пониженных тарифов страховых взносов для отдельных категорий плательщиков». Т.е. власти разрешили части плательщиков платить меньше других. Властям и нужно компенсировать убытки. Солидарная система тут ни при чем.

Во-вторых, это 0,9 трлн на «финансовое обеспечение выплаты пенсий, назначенных досрочно». Причем здесь солидарность? Платить за «досрочников» должны магнаты-наниматели, которые создают каторжные рабочие места. Остальные ничего такому бизнесу не должны.

Наконец, это 0,7 трлн на компенсацию валоризации (перерасчета) пенсионных прав, заработанных в 1990-е и более ранние годы. Это и есть та единственная федеральная субсидия солидарной системе, которую можно честно назвать таковой. Она составляет 15% от взносов, которые собраны обычным порядком и пропорционально меньше, чем, например, госсубсидия, получаемая пенсионной системой Германии — исторической родины принципа солидарности поколений.

Из-за такого незначительного «солидарного» дефицита (0,6% ВВП) переворачивать пенсионную систему вверх дном — очень подозрительный замысел. Поэтому цифры так запутаны и замаскированы. Впрочем, у властей есть еще один аргумент, который они считают неотразимым.

Миф 5. Демография и обеднение пенсионеров требуют срочного повышения возраста выхода на пенсию

О том, каким будет через 15—20 лет рынок труда, никто знать не может. Что касается дефицита работников из-за демографии, то реальное отношение властей к этой проблеме демонстрирует отказ с 2016-го года индексировать пенсии работающим пенсионерам. И это несмотря на то, что взимаемые с них НДФЛ и социальные взносы больше расходов, требуемых для пенсионных индексаций. Их ответный уход с рынка труда (по крайней мере, легального) быстро набирает темпы. То есть алчность правительствующих технократов взяла верх над способностью считать деньги.

Ввернемся к картинам кошмарного будущего. Владимир Назаров с особой охотой рассказывает о предстоящем снижении коэффициента замещения с нынешних 34% до 22% в 2035-м, если не поднять возраст выхода. Откуда взялись эти страшные проценты? Из вышеупомянутого материала ЦБ. В нем описаны 32 варианта развития пенсионной ситуации до 2035 года — с повышением возраста выхода и без него, при разных демографических сценариях, разных темпах роста экономики и разных масштабах индексирования пенсий.

Действительно, в самом невероятном сценарии (темпы роста ВВП больше 3% в год, возраст выхода не повышается, пенсии индексируются только по инфляции) коэффициент замещения падает до 22%. Т.е. страна развивается неправдоподобно быстро, зарплаты уверенно растут, а вот с пенсионерами решают не делиться и удерживают им выплаты на прежнем уровне.

Остальные сценарии таких ужасов не предвещают. Кстати, в варианте с трехпроцентным экономическим ростом, с неповышением возраста выхода, но с удержанием коэффициента замещения на уровне 34%, расходы на пенсионное обеспечение даже снижаются до 7,5% ВВП против нынешних почти 8% ВВП. Напомним, что у аналитиков ЦБ пенсионные траты включают все пенсии, кроме военно-чиновничьих.

Самый дорогостоящий сценарий с неповышением возраста и поддержанием нынешнего коэффициента замещения, в который трезво заложен рост экономики в среднем на 1,5% в год, обещает в 2035-м увеличение пенсионных трат лишь на 1% ВВП — до 8,8% ВВП. Добавим 1% ВВП с хвостиком, который к тому времени набежит на силовиков и чиновников, и получим 10% ВВП абсолютно на все пенсии — уровень по международным меркам средний.

Даже если в пенсионной системе вообще ничего не менять да при этом еще слегка ускорить индексацию, — то и через 16 лет положение будет далеким от критичного.

Миф 6. Военных пенсионеров и гражданских спецполучателей мало

Мала или велика приходящаяся на них десятая (или может быть даже восьмая) доля всех российских пенсий, включая несолидарные, - вопрос философский. Но, раз столько слов сказано о стремительно растущем числе пенсионеров,

полезно сравнить темпы роста отдельно взятых категорий.

Общее число получателей страховых пенсий по старости (т.е. тех, кто будет платить за реформу) выросло за семь лет, с начала 2011-го по начало 2018-го, на 11,9%. Число получателей пенсий по выслуге — на 23,7%. А число отставных федеральных госслужащих (в той их доле, которую платит ПФР) — на 53%.

Таким образом, быстрее всего растут в числе именно те, у кого начальство не собирается ничего отнимать. И тут мы подходим к последнему вопросу, ответ на который прост и прозрачен, хотя и не совпадает с тезисом, особенно часто повторяемым властями.

Миф 7. Все сэкономленные деньги пойдут пенсионерам.

В качестве вещественного доказательства щедрости власти обещают ежегодно добавлять по тысяче рублей в месяц. При плановой инфляции 4% это означает, что через шесть лет коэффициент замещения будет в лучшем случае таким, как сейчас, а в худшем — станет ниже. При подъеме цен выше плана (ЦБ уже существенно повысил прогноз по инфляции) эта тысяча станет просто инфляционной индексацией.

Секрета тут нет. Вернемся к упомянутым 32 сценариям. Из них 16 — с повышением возраста выхода. И во всех без исключения этих вариантах (в том числе даже и с поддержанием нынешнего коэффициента замещения) пенсионные расходы на всех пенсионеров за вычетом привилегированных снизятся к 2035-му до 4— 6% ВВП, т. е. на 2—4% ВВП против нынешних.

Это не просто урезка трат, а радикальная урезка. В этом и есть подлинная задача «пенсионного маневра». Дело не в самом по себе увеличении возраста выхода, дело в великом изъятии денег. Все мифы, которыми жонглируют власти, придуманы только для того, чтобы это замаскировать. Никакого желания уменьшить госрасходы или убавить чьи-то привилегии за этим не стоит. Просто деньги понадобились на другие цели.

Причем отобрать их собираются не у всех людей, а примерно у половины — у тех, за кого честно и безо всяких скидок выплачиваются страховые взносы. Будущие социальные получатели, будущие досрочники и работающие по-черному выходят из этой истории с меньшими потерями. А россияне с привилегиями, от почтенного магната до скромного полицейского, — вообще без потерь.

Первым шагом к выходу из этого тупика было бы настоять на том, чтобы доля расходов на пенсии в ВВП не уменьшалась при любых манипуляциях с системой. Готов ли народ на этом настаивать? «Не знаю», - говорит Сергей Шелин.

Nota bene

К счастью, автор приводит несколько фактических данных, дополняющих картину реформы.
К несчастью, автор также политизирован, что заставляет и его манипулировать фактами.

Итак, есть бюджет ПФР, он ежегодно принимается Госдумой и является абсолютно публичным документом. Расходы ПФР в 2018 году составят на всё про всё чуть более 8,5 трлн рублей. При этом из федерального бюджета пенсионный фонд получает около 4 трлн рублей. Сергей Шелин обоснованно заявляет, что только 0,7 трлн рублей тратится на перерасчёт пенсий для обычных пенсионеров, пенсионный возраст которых изменится.

Однако в его выводах из этого факта есть пара передёргиваний:
- Власть не скрывала, что деньги понадобились на другие цели. Они понадобились на нацпроекты, включая повышение качества жизни, и реформу экономики. Пенсионная реформа – один из инструментов финансирования. И это знание было озвучено в прессе до объявления параметров пенсионной реформы.

- Не стоит путать справедливость и финансирование. Разве возможно перестать выплачивать пенсии по инвалидности. Не стоит также говорить о «несправедливости» досрочного выхода на пенсию гаишника, такие правила игры существуют десятилетиями. Главное, бюджету «глубоко фиолетово» за кого он платит. Он просто платит, и этот платёж правительство решило радикально уменьшить за счёт «обычных» пенсионеров. Да, не очень справедливо, не очень аргументировано. Да, с честным отъёмом денег у большинства будущих пенсионеров ради сбалансированного бюджета, но в этом нормальная суть «жёстких» решений.

Зато автор проделал отличную работу по выявлению того, что правительство, намеренно или ненамеренно, скрывало. Россиянам не было показано ни детализированного экономического эффекта от повышения пенсионного возраста, ни экономии госсредств от такого повышения, ни альтернативные варианты финансирования нацпроектов, например, через налоговый манёвр или рост госдолга.

Автор также интуитивно верно подметил, что рост пенсий с выплатой по одной дополнительной тысяче рублей в месяц не является значительным реальным ростом доходов пенсионеров. В среднесрочной перспективе такой рост станет простой индексацией инфляции, а в долгосрочной имеет шансы быть недостаточной компенсацией этой инфляции. Достаточно скучный расчёт с учетом дисконтирования денежного потока редакция SULARU проводила в июне 2018 года, когда министр труда Максим Топилин заявил о «небывалом росте реальных пенсий». Тогда же редакция поиронизировала над «финансовой грамотностью» министра.

Последнее, Сергей Шелин несколько раз упоминает «коэффициент замещения», но не поясняет его сути, предполагая очевидность термина. SULARU считает, что он не так очевиден. Во-первых, это уровень средней пенсии по отношению к средней зарплате. Во-вторых, рекомендованный ООН уровень замещения должен быть не ниже 40%.

Таким образом, SULARU не согласно с представленной «демонизацией» пенсионной реформы, но как говорил австрийский философ Карл Поппер:

«Я могу ошибаться, а вы можете быть правы; сделаем усилие, и мы, возможно, приблизимся к истине».

В Контакте Twitter Одноклассники WhatsApp Viber Telegram E-Mail