Сурков описал историческую роль «долгого государства Путина»

Помощник президента РФ утверждает, что умение понимать народ, видеть его насквозь и действовать сообразно – уникальное и главное достоинство государства Путина. Оно адекватно и попутно народу, а значит, не подвержено разрушительным перегрузкам от встречных течений истории. Следовательно, оно эффективно и долговечно.

В России сложилось государство нового типа, которое станет «средством выживания и возвышения российской нации» на десятилетия или даже на весь век, изложил свои взгляды помощник президента России Владислав Сурков в статье «Долгое государство Путина», опубликованной в «Независимой газете».

Сурков начинает размышления с цитирования президента России Владимира Путина: "Это только кажется, что выбор у нас есть". Он оценивает заявление главы государства, сделанное полтора десятилетия назад, как «поразительные по глубине и дерзости слова». Сегодня цитата забыта, но по законам психологии, напоминает помощник президента, "то, что нами забыто, влияет на нас гораздо сильнее того, что мы помним". И слова Путина стали в итоге первой аксиомой новой российской государственности, на которой построены все теории и практики актуальной политики.

"Иллюзия выбора является коронным трюком западного образа жизни вообще и западной демократии в частности, давно уже приверженной идеям скорее Барнума (американский шоумен, известный психологическими манипуляциями), чем Клисфена (древнегреческий борец с тиранией). Отказ от этой иллюзии в пользу реализма предопределенности привел наше общество вначале к размышлениям об особом суверенном варианте демократического развития, а затем и к полной утрате интереса к дискуссиям на тему, какой должна быть демократия и должна ли она в принципе быть", - весело и цинично пишет Сурков.

Россия открыла глаза

Отбросив импортированные химеры, делает умозаключение Сурков, Россия открыла пути свободного государственного строительства, научилась "искусству возможного". Противоестественный распад страны был, пусть и запоздало, но твердо остановлен. Обрушившись с уровня СССР до уровня РФ, Россия начала восстанавливаться и вернулась к своему естественному и единственно возможному состоянию увеличивающейся и собирающей земли общности народов. И вот – государство Россия продолжается, и теперь это государство нового типа, какого еще не было. Оформившееся в целом к середине нулевых, оно пока мало изучено, но его своеобразие и жизнеспособность очевидны.

Таким образом, русской истории известны четыре основные модели государства: государство Ивана III (Великое княжество/Царство Московское, XV–XVII века); государство Петра Великого (Российская империя, XVIII–XIX века); государство Ленина (Советский Союз, ХХ век); государство Путина (Российская Федерация, XXI век). Созданные людьми, выражаясь по-гумилевски (историка), «длинной воли», эти большие политические машины обеспечивали русскому миру упорное движение вверх.

«Большая политическая машина Путина только набирает обороты и настраивается на долгую, трудную и интересную работу. Выход ее на полную мощность далеко впереди, так что и через много лет Россия все еще будет государством Путина, подобно тому как современная Франция до сих пор называет себя Пятой республикой де Голля, Турция (при том, что у власти там сейчас антикемалисты) по-прежнему опирается на идеологию «Шести стрел» Ататюрка, а Соединенные Штаты и поныне обращаются к образам и ценностям полулегендарных отцов-основателей», - оценивает роль Путина его помощник.

Вмешательство в западный мозг

"Иностранные политики приписывают России вмешательство в выборы... В действительности, дело еще серьезнее – Россия вмешивается в их мозг, и они не знают, что делать с собственным измененным сознанием. С тех пор как… наша страна отказалась от идеологических займов… и перешла в информационное контрнаступление на Запад, европейские и американские эксперты стали все чаще ошибаться в прогнозах. Их удивляют и бесят паранормальные предпочтения электората. Растерявшись, они объявили о нашествии популизма", - пишет Сурков.

По его словам, интерес иностранцев к русскому политическому алгоритму понятен - все происходящее с ними Россия давно уже напророчила. Когда все еще были без ума от глобализации и шумели о плоском мире без границ, Москва внятно напомнила о том, что суверенитет и национальные интересы имеют значение. Тогда многие уличали Россию в «наивной» привязанности к этим вышедшим из моды вещам. В ХХI веке всё реализовалось: английский брекзит, американский «#грейтэгейн», антииммиграционное огораживание Европы и другие проявления деглобализации, ресуверенизации и национализма.

Когда гегемония США никем не оспаривалась, и многим померещился конец истории с финальной ремаркой "народы безмолвствуют", в наступившей было тишине вдруг резко прозвучала Мюнхенская речь [Путина, 2007 г.]. Тогда она показалась диссидентской, сегодня же всё в ней высказанное представляется естественным – Америкой недовольны все, в том числе и сами американцы, отметил помощник президента

Глубинное государство западных демократий

Не так давно термин "derin devlet" из турецкого политического словаря был растиражирован американской прессой, в переводе на английский прозвучав как "deep state" (глубинное государство), и уже оттуда разошелся по нашим СМИ. Термин означает скрытую за внешними демократическими институтами жесткую и недемократическую власть силовых структур, которая действует посредством насилия, подкупа и манипуляций.

Обнаружив у себя малоприятное «глубинное государство», американцы не удивились, поскольку давно о его наличии догадывались. Если существует "глубокий/глубинный интернет", то почему не быть "глубинному государству", задаётся вопросом Сурков. Из глубины и темноты этой неафишируемой власти всплывают изготовленные для широких масс светлые миражи демократии: иллюзия выбора, ощущение свободы, чувство превосходства и пр.

Недоверие и зависть, используемые демократиями в качестве приоритетных источников социальной энергии, привели к абсолютизации критики и повышению уровня тревожности. Хейтеры и тролли образовали визгливое большинство, вытеснив достопочтенный средний класс. Поэтому, утверждает помощник президента, в добрые намерения публичных политиков теперь никто не верит, им завидуют и потому считают людьми порочными, лукавыми, а то и прямо мерзавцами.

«Мерзавцу нельзя дать зайти слишком далеко по той простой причине, что он мерзавец. А когда кругом одни мерзавцы, для сдерживания мерзавцев приходится использовать мерзавцев же. Клин клином вышибают... Так возникает благодетельная система сдержек и противовесов – динамическое равновесие низости, баланс жадности, гармония плутовства», - заявляет Сурков.

По его мнению, российская система смотрится, конечно, не изящнее, зато честнее, и поэтому не лишена притягательности. Государство в России не делится на глубинное и внешнее, оно проявляется всеми своими частями наружу. Самые брутальные конструкции его силового каркаса идут прямо по фасаду.

«Высокое внутреннее напряжение, связанное с удержанием огромных неоднородных пространств, и постоянное пребывание в гуще геополитической борьбы делают военно-полицейские функции государства важнейшими и решающими. Их традиционно не прячут, а наоборот, демонстрируют, поскольку Россией никогда не правили купцы (исключения – несколько месяцев в 1917 году и несколько лет в 1990-х), считающие военное дело ниже торгового... Некому было драпировать правду иллюзиями, стыдливо задвигая на второй план… имманентное свойство любого государства – быть орудием защиты и нападения», - убеждён помощник президента.

Глубинный народ России

Глубинного государства в России нет, оно всё на виду, зато есть глубинный народ. На глянцевой поверхности век за веком активно блистает элита, отдаёт ей должное Сурков, вовлекающая народ в некоторые свои мероприятия – партийные собрания, войны, выборы, экономические эксперименты. Народ в мероприятиях участвует, но несколько отстраненно, живя в собственной глубине совсем другой жизнью. Две национальные жизни, поверхностная и глубокая, иногда проживаются в противоположных направлениях, иногда в совпадающих, но никогда не сливаются в одну.

Глубинный народ всегда себе на уме, недосягаемый для социологических опросов, агитации и угроз. Понимание, кто он, что думает и чего хочет, часто приходит внезапно и поздно, и не к тем, кто может что-то сделать. Своей гигантской супермассой глубинный народ создает непреодолимую силу культурной гравитации, которая соединяет нацию и притягивает к родной земле элиту с космополитическими настроениями. Народность - мощный магнит, к которому неизбежно притягиваются все политические траектории. Консерватизм, социализм и либерализм неизбежно заканчиваются приблизительно одним и тем же.

«Умение слышать и понимать народ, видеть его насквозь, на всю глубину и действовать сообразно – уникальное и главное достоинство государства Путина. Оно адекватно народу, попутно ему, а значит, не подвержено разрушительным перегрузкам от встречных течений истории. Следовательно, оно эффективно и долговечно», - делает главный вывод Сурков.

По его словам, в системе Путина все институты подчинены основной задаче – доверительному общению и взаимодействию верховного правителя с гражданами. Различные ветви власти сходятся к личности лидера, считаясь ценностью не сами по себе, а лишь в той степени, в какой обеспечивают с ним связь. Кроме них, в обход формальных структур и элитных групп работают неформальные способы коммуникации.

По существу, общество доверяет только первому лицу, убеждён помощник президента. Это не ново. Однако ново то, что государство данный факт не игнорирует, учитывает и из него исходит в своих начинаниях. Но было бы упрощением сводить тему к пресловутой «вере в доброго царя». Глубинный народ совсем не наивен и едва ли считает добродушие царским достоинством. Скорее он думает о правильном правителе то же, что Эйнштейн сказал о боге: «Изощрен, но не злонамерен». Современная модель русского государства начинается с доверия и на доверии держится. И это её сила и коренное отличие от модели западной, культивирующей недоверие и критику.

Заключение от SULARU

Если отбросить всё лишнее, или устранить «избыточность текста», то умозаключения помощника президента РФ Владислава Суркова стоит, пожалуй, свести к следующему:
- Путин видит всех насквозь, как в старом анекдоте про изобретение рентгена Иваном Грозным;
- Государственные механизмы нужны для того, чтобы рентген Путина не сломался. Если они не помогают в этой задаче, то они не имеют ценность;
- Россия построила военно-полицейское государство и теперь не стесняется это показывать, как бы там не возмущались редкие либералы;
- Россия в отличие от Западных демократий не боится открыто демонстрировать своих мерзавцев у власти. Открытость в этом вопросе освобождает её от необходимости иметь демократические, ненужные и дорогие институты [сдержек и противовесов] для маскировки их деятельности.

SULARU несколько сомневается в правильности оценки государственного механизма Сурковым.