Экономическая мысль до Адама Смита - критика меркантилизма

Четверть века назад издание «Дело» напечатало на русском языке шедевр экономиста Марка Блауга - 4-е издание книги «Экономическая мысль в ретроспективе». За 25 лет утекло много воды. Последовав примеру Блауга, который серьёзно переписывал книгу каждые 10 лет, наберёмся смелости и начнём в честь юбилея постепенно редактировать её под потребности нашего времени. Сегодня речь пойдёт о меркантилизме, он же - протекционизм, и его критике Адамом Смитом.

Термин «меркантилизм», который позднее стал полностью тождественен «протекционизму», появился в современном значении благодаря великому Адаму Смиту, который разделил в конце XVIII века экономическую мысль, существовавшую до него, на два направления:

«Пути развития благосостояния в различные времена и у разных народов дали повод для появления двух самостоятельных ветвей политической экономии: сельскохозяйственной системы и торговой системы, то есть системы меркантилизма».

Справка: Меркантилизм (от латинского mercanti - «торговать») – эпоха условно от запрета Иваном Грозным въезда еврейским купцам в Россию в 1545 году до экономических послаблений казакам Урала после казни Емельяна Пугачева в 1775 году. Правда, Адам Смит об этом не знал.

Представители сельскохозяйственной системы - это Франсуа Кенэ (1694-1774) и его последователи, кого потомки позже обозвали «физиократами» (самоназвание - «экономисты»), - представляли собой единую французскую школу, скажем так, экономической мысли оригинальной до обморока.

Но английские памфлетисты, которых Смит критиковал под названием «меркантилисты», не входили в единую школу. Они не согласовывали между собой принципов или методов научного анализа. Они на протяжении трёх веков бессистемно и по-разному описывали окружающую реальность. Правда, Адам Смит предпочёл их унизить скопом.

Но в его критике было рациональное звено, так как он усмотрел несколько догматов - нитей, которые английских памфлетистов тесно переплетали. Эти нити позволяют заявить о логической взаимосвязи представителей меркантилизма. Более того, меркантилисты обитали не только в Англии, но сам Смит о представителях меркантилизма других стран с присущим британцам высокомерием не вспоминает. Однако никто не мешает нам его чуточку дополнить.

Доктрина торгового баланса

Когда президент США Дональд Трамп неоднократно требовал уменьшения дефицита торгового баланса, то он почти слово в слово повторял главное требование меркантилистов:
«Главное достоинство купца - размер его кошелька. Главным достоинством первого из купцов - государства - является количество денег в стране, то есть золота, серебра и других сокровищ. Экспорт, который приносит золото и сокровища в обмен на товары и услуги, должен быть больше импорта, который отбирает богатство, иначе государство разорится»

Конечно, регулированием внешней торговли взгляды практичных меркантилистов не ограничивались. Они большое внимание уделяли внутреннему производству, поэтому позднее их идеи стали называть протекционистскими (защитными). Например, Томас Ман (1571-1641), богатый английский купец с посредственным образованием и живым умом, советовал:
- импорт товаров, которые уже делаются в Англии, надо запретить (восхваление импортозамещения);
- сырье надо производить у себя, чтобы уменьшить его импорт (в том числе оправдание колонизации);
- доставка товаров должна осуществляться английскими кораблями (контроль международной торговли);
- население должно прирастать для поддержания маленьких зарплат (малые затраты на производство экспортных товаров).

Тем не менее душа меркантилизма - догма о профиците торгового баланса. Почему она возникла? Адам Смит дал простой ответ: меркантилизм - сплетение протекционистских заблуждений, навязанных продажному парламенту торговцами и промышленниками. Сейчас это называют лоббированием, которое основано по Смиту на «простейшем представлении, будто богатство состоит в обладании деньгами». Очень многогранное заявление.

Но конкретно Смит подразумевал, что меркантилисты ошибочно отождествляли деньги и капитал, профицит торгового баланса и превышение национального дохода над расходом. С тех пор не затухает спор - неужели практичные и поголовно состоятельные меркантилисты не видели разницу между звонкой монетой и богатством? Учитывая бессистемность терминологии того времени, ответить однозначно сложно.

SULARU кажется, что да. Марк Благ писал осторожнее: «Не удивительно, что в литературе допускается не одно толкование этого вопроса. Адам Смит признавал, цитируя Томаса Мана и Джона Локка (1632-1704), что лучшие авторы в области торговли описывали богатство страны шире - это не только запасы золота и серебра, а еще земля, строения и всякого рода потребительские блага».

Однако в своих рассуждениях меркантилисты всегда быстро забывали про всё, кроме денег. Только один Уильям Петти (1623—1687) в своем «Трактате о налогах и сборах» (1662 г.), оценивая имущество Англии конца XVII в., отметил, что общее количество денег в стране сопоставимо с менее 3% от стоимости совокупной собственности.

Петти первым за век до Смита разделил накопление денег и потребность торговли в деньгах:
«Для того, чтобы нация могла осуществлять торговые операции, необходимо наличие определенной меры и подобающей пропорции денег, превышение или недостижение которой приносит одинаковый урон».

Но яркий труд довольно редкого среди меркантилистов настоящего учёного (другие больше увлекались преумножением денег, а не научными работами) не удержал более поздних авторов от желания ставить знак равенства между количеством денег и национальным богатством. Кстати, учёность не помешала Петти практично нажиться на скупке земель в покоренной Ирландии.

Деньги - это «жизнь коммерции» или, по словам Френсиса Бэкона (1561-1626), ещё одного настоящего учёного среди меркантилистов, «они как навоз плохи до тех пор, пока лежат без дела». Такая научная образность была формализована в окончательной доктри­не меркантилизма в XVIII веке - «деньги стимулируют торговлю».

Кстати, Бэкон был крупным политическим деятелем до тех пор, пока его не привлекли в 1621 году к суду по обвинению во взяточничестве. Был приговорён к заключению в Тауэр и выплате £40 тысяч штрафа (более-менее сравнимо с тем, что нашли у полковника Захарченко), а также лишён права занимать государственные должности и быть при дворе. Король Яков I помиловал любимого философа, который один раз был даже «врио Короля», когда Яков ездил в Шотландию. Но вернуться ко двору Бэкон не смог.

Стоит ещё упомянуть, что в ту жестокую и захватывающую эпоху экономику как отдельную дисциплину не изучали. Он была составной частью «нравственной философии», симпатичной науке о правильном устройстве жизни, из которой позже вышла не только экономическая теория, но еще социология и политология.

Упомянутый Смитом «отец либерализма» Джон Локк тоже был профессором философии. Но его скорее можно отнести не к экономистам, а к отцам-основателям современного правового государства. Главный труд «Два трактата о правлении» (1689 г.), где он обосновал пользу общественного договора, сделал его выдающимся деятелем Просвещения.

Он также внёс большой вклад в теорию Познания. Он даже настаивал на крамольной для той эпохи мысли - нужно максимально ограничить телесные наказания для детей. В общем он был довольно приятным персонажем, что является крайне редким явлением для той эпохи ярких и неоднозначных личностей.

Для сравнения, политик, экономист, юрист и просто умница из ремесленного сословия француз Жан Боден (1529-1596), который в книге «Ответ на парадоксы г-на Мальтруа…» (1568) создал количественную теорию денег, был ярким сторонником гуманистических идей и веротерпимости. Вывод Петти о «подобающей пропорции денег», весьма вероятно, строится в том числе на работе Бодена, которая широко издавалась в Европе и где объяснялся механизм инфляции.

Но на посту прокурора города Лана Боден участвовал в сожжении многих ведьм. Он - автор книги «Демономания колдунов» (1580), в которой доказывает реальность существования ведьм и решает процессуальные проблемы расследования дел о колдовстве. По его мнению, судья, мешающий расследованию подобных дел, сам заслуживал костра.

Механизм золото-денежных потоков

Мысль о том, что превышение экспорта над импортом есть показатель экономического благосостояния, может считаться основным заблуждением, проходящим через все труды меркантилистов. Это заблуждение прекрасно видно из названия книги Томаса Мана «Богатство Англии во внешней торговле, или баланс нашей внешней торговли как принцип нашего богатства» (1664 г., посмертное издание).

В самой заботе государствоа о состоянии торгового баланса нет и не может быть ошибки. Но меркантилистов отличает почти болезненное стремление к непременному поддержанию профицита торговли в длительной перспективе. Но это добавление "в длительной перспективе" и стало главной мишенью нападок Адама Смита.

Здесь настало время ввести понятие «платёжный баланс», основанный на принципе двойной записи (дебет-кредит) в бухгалтерском учете. Этот принцип понятен не всем. Нужно просто помнить, что баланс в бухгалтерии всегда имеет в итоге ноль (сбалансирован). Объяснять основы тоже долго, скажем только, что при покупке товара бухгалтер одновременно отмечает проданный товар как «минус», полученную плату за него как «плюс». При этом прибыль продавца в балансе отмечается как «минус» (чтобы сбалансировать итог).

Таким образом, платежный баланс всегда сбалансирован, так как это не более чем бухгалтерское равенство дебета и кредита. Но торговый баланс, являясь частью платёжного баланса, может быть несбалансированным.

Страна получает доход от внешнеэкономической деятельности (ВЭД) путём:
- экспорта материальных товаров,
- экспорта нематериальных услуг,
- экспорта драгоценных металлов,
- импорта капитала в виде иностранных инвестиций, либо при­были от инвестиций и займов за рубежом, либо в виде иностранных займов.

Страна расходует при осуществлении ВЭД посредством:
- импорта материальных товаров,
- импорта нематериальных услуг,
- импорта драгоценных металлов,
- экспорта капитала в виде приобретения заграничных активов, либо оттока капитала при выплате прибыли иностранным кредиторам и инвесторам, либо выдачи зарубежным заёмщикам.

Итак, четыре статьи в дебете всегда сбалансированы с четырьмя статьями в кредите. Когда меркантилисты говорили о профиците торгового баланса, они всегда подразумевали экспорт-импорт товаров и услуг без бухгалтерских заморочек и движения капитала. Они понимали, что такое превышение будет сопровождаться притоком денег в экономику и даже призывали к этому.

Но болванами они не были. Да, они не делали чёткого разделения между тем, что сегодня называется «счет текущих операций» (торговля) и «счет движения капиталов» (финансы) в платежном балансе, но они понимали, что приток в страну драгоценных металлов поднимает внутренние цены. Ведь об инфляции на примере хлынувших в Европу драгметаллов из Америки рассказал Жан Боден, Его дополнил Уильямом Петти идеей о «подобающей пропорции денег».

В 1630 году Томас Ман, понимая механизм роста внутренних цен, предлагал снять все ограничения с импорта сырья, чтобы был естественный отток денег из экономики. Однако его аргументация была не совсем бесспорна. Он убеждал, что рост импорта сырья сделает экспортное производство дешевле, а государство дополнительно заработает на импортных пошлинах. С первого взгляда, это пока вполне логично.

Но он ещё убеждал, что дешевое сырьё позволит расширить производство экспортных товаров и заработать ещё больше. А этот приток денег без возможности экспорта капитала (в эпоху Мана её не было) проблему роста внутренних цен не решает. Более того, в 1690 г. Джон Локк совсем уж «на пальцах объяснил», почему внутренние цены изменяются в определенной пропорции к количеству денег в обращении.

Но Смит всё-таки назвал меркантилистов болванами, запутавшимися в трёх соснах Он утверждал, что они не увидели системного сбоя. Он по сути иронизировал, что меркантилистам требовалось просто связать мысли Мана и Локка воедино и прийти к выводу, что нет необходимости заботиться о долгосрочном состоянии торгового баланса. Но они эту возможность упустили.

В целом критика Смита базируется на наработках своего друга и наставника Дэвида Юма (1711-1776) и банкира Ричарда Кантильона (1680-1734), который сделал состояние на афере Джона Ло. Кантильон и Юм заново сформулировали «механизм золото-денежных потоков» через столетие после Мана. Они утверждали, что «естественное распределению денежных металлов» между торгующими странами происходит автоматически.

По их утверждению, внешняя торговля и золото подобны воде в двух сообщающихся сосудах, которая постоянно стремится находиться на одном уровне. Любые новые объемы добычи золота, притока золота из колоний или накопления денег в результате торговли повысят уровень внутренних цен относительно других стран. В результате экспорт падает, а импорт растёт.

Когда импорт превысит экспорт, то такое превышение будет оплачено оттоком денег. В результате во всех торгующих странах неминуемо постепенно установится новое равновесие между экспортом и импортом, соответствующее более высокому общему предложению золота. Поэтому политика погони за профицитом торгового баланса в долгосрочной перспективе сама себя отменяет.

Однако Адам Смит так и не сослался на механизм золото-денежных потоков при критике меркантилистов в главном своём труде - «Богатстве народов» (1776 г.). Это считается одной из великих загадок истории экономической мысли, так как Смит делал это в ранних работах. Критика меркантилистов, которая разрушила в XVIII-XIX веках прежние правила внешней торговли, велась не на основе культовой «Богатство народов», а на базе лекций Смита по риторике.

Классики тоже ошибаются

Мы знаем, что идеи протекционизма в современной экономике живее всех живых. Почему так произошло, если идеи Адама Смита распространились по всему миру? Адам Смит и его последователи, вместе их принято рассматривать как представителей классической политической экономии, или как «классиков», допустили ту же ошибку, в которой они обвиняли своих предшественников.

Обладая достаточной информацией, они не связали двух простых мыслей в единое целое. Но об этом мы поговорим во второй части рассказа о протекционизме. Точнее об его последующем возрождении и о причинах такого возрождения. Вкратце, они перемудрили с механизмом "золото-денежного потока" и не учли фактор труда при производстве.

Последнее, термин "политическая экономия" (позднее переименована в экономическую теорию) ввёл в обращение меркантилист Антуан Монкретьен де Ваттевиль (1576-1621) в «Трактате о политической экономии» (1615 г.). Монкретьен никаких других экономических работ не написал.

Характеризуя степень самостоятельности работы, Британская энциклопедия дала в 1911 году заключение, что она "базируется на работах Жана Бодена". Монкретьен был прежде всего драматургом и дуэлянтом, хотя дуэли во Франции запретили в 1602 году. Сражался за гугенотов против католиков, хотя гугенотом вроде не был. Погиб при попытке его задержания в трактире. Тело сожгли за "оскорбление величества". В целом Монкретьен - ещё один довольно типичный представитель своей яркой эпохи.