Более половины россиян выступают за решительные перемены
Результаты совместного исследования Московского центра Карнеги и "Левада-центра", которые указали на социально-экономический характер запроса на перемены, довольны интересны. Однако выводы, которые делают сами социологи и сторонние эксперты из этой работы, являются довольно сомнительными.
Доля россиян, выступающих за решительные перемены в стране, выросла за последние два года с 42 до 59%, пишут "Ведомости", ссылаясь на совместное социологическое исследование Московского центра Карнеги и "Левада-центра". 31% опрошенных поддержали незначительные изменения, а 8% респондентов считают, что никаких перемен не нужно.
По мнению 53% участников опроса, значительные реформы возможны лишь при условии серьезного изменения политической системы, а на перемены с сохранением существующей системы согласны 34%. В докладе указывается, что полученные данные не говорят о готовности людей к смене власти, но подтверждают, что в обществе нарастает недовольство.
Среди тех, кто не хочет перемен, россияне стали чаще называть чиновников и бюрократию - 69% (в 2017 г. было 56%); олигархов и большой бизнес - 67% (52%); президента Владимира Путина и его окружение - 25% (15%).
Люди ждут от государства перераспределения доходов в их пользу (ред.- «запрос на справедливость» подтверждает и доклад, выпущенный Федеральным научно-исследовательским социологическим центром РАН в 2018 году).
По мнению россиян, два первоочередных необходимых изменения – повышение зарплат и уровня жизни (24%) и смена правительства, президента (13%). Но о честных выборах как приоритете государственной политики говорят лишь 9% россиян, а о независимости судов – 8%.
Выводы социологов
Общество хочет радикальных перемен, сказано в докладе, но боится социальной платы за них. Рост стремления к переменам социологи зафиксировали еще в мае 2018 г., когда за решительные реформы выступали 57% россиян.
В ответ власть после президентских выборов предложила лишь «невнятную идею прорыва», а пенсионная реформа и затухание крымского эффекта обвалили рейтинги власти, говорится в докладе. Региональные выборы 2018 года окончательно оголили запрос на перемены, но власть отказалась от диалога с обществом и перешла к репрессиям.
«Нарастает неудовлетворение работой государства. И все [желаемые] изменения не про демократию, а про людей. Нужны новые люди, а какие – непонятно», - объясняет соавтор исследования, социолог «Левада-центра» Денис Волков.
Запрос на перемены в первую очередь касается социально-экономической сферы, хотя обеспокоенность ростом цен чуть снизилась, а коррупцией – достигла максимума. И это тоже один из показателей неудовлетворенности властью в целом.
«Пенсионная реформа была воспринята как несправедливая, заплатить предложили простым людям, а не олигархам и чиновникам. Это подорвало веру в государство и частично в Путина, хотя все равно государство остается главным действующим лицом», - считает Волков.
По его мнению, власть знает о запросе на перемены и что-то будет людям предъявлять – например, обновление кадров или социальные меры вроде национальных проектов.
Запрос на перемены мало во что выльется – это ожидания, которые в основном не имеют отношения к реальности, считает другой соавтор доклада, Андрей Колесников из Московского центра Карнеги.
«Люди ждут, что перемены им преподнесут на блюдечке и они не будут платить за них ничего. Они не готовы к изменениям в социальной сфере, кроме получения дополнительного образования», - полагает Колесников.
Поэтому он характеризует запрос на перемены как популистский: все хотят изменений по мановению волшебной палочки. Формально власть пытается работать с запросом на перемены – предлагает новые лица, например, на уровне губернаторов или идею «прорыва».
«Хотя, по сути, это заменитель перемен – фундамент и политическая рамка не меняются, попытки изменений делаются внутри нее».
Комментарии экспертов
Руководитель фонда ИСЭПИ Дмитрий Бадовский говорит, что запрос на перемены растет, поскольку идея стабильности утрачивает привлекательность, начинает восприниматься как во многом негативная.
«Многие социальные группы воспринимают ее как стабильность бедности, консервации и накопления социально-экономических проблем. Закрепляется идея – раз год за годом нет позитива, то нужно что-то менять. Но ожидания улучшений остаются высокими – их-то и отражает запрос на перемены», - отмечает Бадовский.
По его словам, чем больше разрыв между ожиданиями и реальным положением дел, тем больше опасность для системы. Власть, понимая необходимость стратегии перелома негативных тенденций, выдвинула на выборах 2018 г. концепцию «прорыва» в развитии и сформировала под нее стратегию нацпроектов.
Но они пока пробуксовывают, какие-то результаты ожидаются ближе к 2024 г., указывает эксперт. Между тем люди сейчас ждут от государства активной социальной политики и политики справедливости, и, скорее всего,власть будет отвечать на это по двум направлениям, предполагает Бадовский.
«С одной стороны, продолжит более активно продвигать национальные проекты, прежде всего связанные с социальной сферой. С другой – перед федеральными выборами могут быть выдвинуты новые социальные программы или меры повышения справедливости – налоговые инициативы или кадровые решения, т. е. то, что может быть достаточно популярным», - довольно абстрактно рассуждает Бадовский.
Политолог Николай Петров отмечает, что сейчас у россиян есть глухое недовольство, которое не выливается в содержательные дискуссии о будущем, кроме требований больших зарплат.
«В 2018 г. люди думали, что пройдут выборы – и будет новая картина будущего, но оказались разочарованы. Дискуссия о будущем менее привлекательна, чем абстрактные ожидания того, что жизнь станет вдруг прекраснее, и это уже не связывают с Путиным, поскольку люди ожидали после выборов преобразований, а получили пенсионную реформу. Поэтому они ждут, что либо царь предложит что-то новое, либо его поменяют и другой царь предложит новое. То есть глухое брюзжание не выливается в содержательные дискуссии, кроме требований больших зарплат», - считает политолог
По его мнению, люди рациональны, и они видят, что выборы ничего не меняют. Выборы не воспринимаются как попытка перемен.
«У россиян отбили способность связывать выборы с будущим, с тем, как можно через выборы улучшить страну или что-то изменить. К ним относятся как к сохранению того же лица или избранию ранее утвержденного лица. То есть выборы воспринимаются как модель голосования за власть или против нее, а не как попытка перемен», - говорит Петров.
Что-то с выводами не так
SULARU не может не отметить, что нашу редакцию выводы социологов и экспертов насторожили тем фактом, что спрашивали россиян вроде бы об одном, а дальнейшие рассуждения идут, пожалуй, о другом. Причем нам показалось, что все эксперты как на подбор уверены именно в либеральном запросе на перемены. Это не является фактом, доказанным текущим опросом.
Возьмем конкретный пример несостыковки. В докладе указывается, что 74% россиян считает желательным активное вмешательство государства в экономику, включая регулирование цен. Как из того можно сделать вывод, что все хотят изменений по мановению волшебной палочки, категорически непонятно.
На самом деле, единственный корректный вывод - люди совершенно логично не доверяют исключительно рыночному регулированию экономики (18% ответили, что рынок может сам всё регулировать, а 8% - затруднились с ответом).
Социологам можно посоветовать открыть любой учебник по экономике: там в первой же главе студенту объясняется, почему государство не может не вмешиваться в экономику. Более того, оно прямо обязано это делать. И это никакая не теория, а признанная современной экономической мыслью аксиома.
Из ответов россиян о роли государства никаких политических выводов сделать нельзя. Как задан вопрос - «что было бы лучше?», так на него и ответили. Любой Нобелевский лауреат по экономике ответил бы в точности также.
Корректный вопрос должен формулироваться хотя бы так: «Считаете ли вы правильным дальнейший рост участия государства в экономике?». Тогда, вероятно, можно сделать предварительное заключение, какая часть россиян склоняется к либертарианским идеям (ред. - здесь минимизация госучастия в широком смысле).
Другой пример. Все рассуждения социологов и экспертов по сути строятся вокруг вопроса: «При каких условиях возможны существенные перемены в стране?». 53% опрошенных отвечают, что перемену случатся только при изменении политической системы.
Хорошо, но сразу же возникает пара дополнительных вопросов, на которые ответ не даётся:
- Какая политическая система должна прийти на смену? Так, участники беспорядков в Гонконге не протестуют против коммунистического Китая и не стремятся к западной демократии, как многим представляется. Они решают острую внутреннюю экономическую проблему.
- Что такое политическая система в представлении опрошенных? Это режим, президент, правительство, капиталистическое общество, олигархи или что-то ещё?
- Как характеризуют политическую систему сами авторы опроса? Почему они не дают собственное определение респондентам для получения более корректного ответа?
И это не абстрактные дополнительные вопросы. Помнится, глава коммунистов России Геннадий Зюганов в лучшие свои годы начинал любую речь с фразы «этот антинародный режим». Связка «коммунист - противник антинародного режима» сразу отображала посыл политика.
Здесь подобного нет и в помине. Желание перемен путем смены политического режима не объясняет, чего хотят россияне: популистское правительство, сильного лидера, либеральной системы или чего-то ещё. Но социологи и эксперты смело делают какие-то выводы, опираясь на личную устоявшуюся картину мира.
Господа, а зачем тогда опросы проводить вообще, если мы потом говорим о темах более общего порядка? Опрос, по крайней мере в экономике так принято уже лет тридцать-сорок (да и западная социология не исключение), должен уточнять конкретные вопросы исследователей. А авторы данного опроса, складывается ощущение, пробуют разобраться со всем сразу и ни с чем отдельно.
Вывод нашей редакции, возможно ошибочный, заключается в том, что высказанные суждения социологов и экспертов - это какой-то околонаучный подход в угоду, вероятно, собственным политическим предпочтениям. Критику власти, а любую власть есть за что критиковать, надо строить на более веских и конкретных доводах.
