Технологии: пессимизм VS прогресс
Современные опасения человечества в отношении развития технологий являются частью исторической модели
Олимпийский лозунг «Citius, Altius, Fortius!» дословно означает «Быстрее, Выше, Сильнее!». В отношении технологий оптимисты могут его переиначить: «Быстрее, дешевле и лучше». Технологии являются одной из главных надежд человечества на светлое будущее. Но в 2020-х годах оптимизма будет не хватать повсеместно, пишет The Economist.
Новые технологии, которые ворвались практически во все сферы жизни и доминировали в экономике в последнее десятилетие, принесли много вреда.
Социальные медиа должны были объединить людей. В арабскую весну 2011 года их приветствовали как освободительную силу. Сегодня они более известны своим вторжением в частную жизнь, распространением пропаганды и подрывом демократии.
Электронная коммерция, каршеринг и фриланс-экономика кажутся очень удобными, но они регулярно сказываются на получаемых доходах работников, усиливая неравенство и транспортный коллапс на улицах мегаполисов. Родители всё больше беспокоятся, что смартфоны превратили детей в зомби, болезненно зависимых от гаджетов.
Технологии продолжат доминировать в новом десятилетии. Одновременно продолжат развиваться негативные тенденции. Да, развитие искусственного интеллекта (ИИ) немного замедлилось. Однако оно продолжается и непременно приведёт как к укреплению общественных предрассудков и предвзятости, так и к разрушению миллионов рабочих мест.
5G и технологическое превосходство находятся в центре американо-китайской торговой войны. Автономные автомобили до сих пор официально не работают, но при этом они умудряются убивать людей на улицах.
Социологические опросы показывают, что люди доверяют интернет-компаниям меньше, чем банковской индустрии. Но современные банки почти поголовно стремятся к трансформации в универсальные технологические платформы. Интернет-гиганты стали финансовыми посредниками, превращаясь из магнита для талантов в общественных изгоев. Даже их сотрудники начали бунтовать против заведенных порядков.
Часть исторической модели
«Настроение пессимизма вытеснило идею неизбежного прогресса, рожденного в научных и промышленных революциях […] Тревога подкрепляется растущими сомнениями в способности общества сдержать центробежную силу, созданную развитием технологий», - писала газета New York Times, подводя мрачные итоги перемен.
Эти слова газета написала в 1979 году. Разница в том, что сегодня пессимизм сконцентрирован на смартфонах и социальных сетях. Сами опасения по поводу того, что человечество на технологическом перекрёстке свернуло не в ту сторону, возникали в прошлом неоднократно.
В 1970-х годах уныние было вызвано тревогами по поводу перенаселения, экологии, атомной энергетики и возможной ядерной войны. В 1920-х негативная реакция общественности была связана с автомобилями. Сперва они показались чудесным ответом на использование лошадей (с их громким ржанием и навозом). Но автомобили быстро заполонили улицы: отравили воздух выхлопными газами, вызвали пробки и рост несчастных случаев.
В XIX веке блеск индустриализации был омрачён движениями луддитов, социалистов, утопистов и других романтиков, которые не без оснований беспокоились о потере работы квалифицированными ремесленниками, миграции крестьян в грязные города, эксплуатации рабочих на вредных производствах (нормы экологии и безопасности были очень низкими) и других социально-экономических проблемах.
Если посмотреть на каждую историческую ситуацию со стороны, то все они возникли из-за сочетания нереализованных надежд и непредвиденных последствий. Развитие технологий всегда высвобождает так называемое созидательное разрушение.
Любое разрушение, вполне естественно, усиливает тревогу, что преимущества отдельной технологии не компенсируют ущерб от её применения. Когда это происходит сразу с несколькими технологиями, как сегодня, результатом является быстрое распространение техно-пессимизма в обществе.
Однако этот пессимизм можно преодолеть. Люди слишком часто сосредотачиваются исключительно на недостатках новой технологии, принимая ее преимущества как должное. Например, зависимость от смартфонов следует сопоставить с гораздо более существенными преимуществами свободного и бесплатного общения по интернету с друзьями и близкими.
Еще одна опасность заключается в том, что усилия современных луддитов направленны на то, чтобы избежать краткосрочных издержек, связанных с технологиями. Тем самым они в конечном итоге отказываются от получения долгосрочных выгод. Историк экономической мысли Карл Бенедикт Фрей (Оксфорд), называет такую близорукость «технологической ловушкой».
Например, опасения, что роботы украдут рабочие места (ред. - тревога во многом вызвана самим мистером Фреем после публикации доклада «Будущее занятости»), могут побудить политиков ввести специальный налог, чтобы уменьшить их использование. Однако в долгосрочной перспективе странам, которые хотят сохранить свой уровень жизни по мере старения населения, потребуется увеличить количество роботов.
Оценка в широком контексте
Приведенные выше размышления указывают на один трудный урок, который многим стоит выучить. Средство решения проблемы технологий очень часто не ограничивается сравнением преимуществ и недостатков самих инноваций. Здесь требуется оценка последствий в более широком контексте,
Например, подушки безопасности и другие улучшения в области автомобильной безопасности уменьшили количество смертельных случаев в пересчёте на поездку длиной в 1 млрд миль в Америке с 240 в 1920-х годов до 12 сегодня .
ИИ применяется для ограничения потока экстремистских материалов в социальных сетях. Важным примером является изменение климата: трудно представить себе какое-либо решение в этой области (зелёная энергетика, улавливание углерода и хранение энергии), которое обходится без алгоритмов машинного интеллекта.
Самый важный урок - любая мощная технология является обоюдоострым лезвием. Она может быть использована для добра или для зла. Биотехнология, которая может повысить урожайность или вылечить смертельные болезни, в равной степени может привести к созданию смертоносного оружия.
Технология сама по себе не имеет свободы воли: это выбор людей формирует мир. Конфликт пессимизм-оптимизм является необходимым шагом во внедрении новых технологий. Первым экспертом выступает узкий специалист. Он помогает оценить потенциал инноваций.
Но обществу также требуется прийти к соглашению по использованию конкретной технологии. Оно должно выработать правила и этические нормы, которые помогают:
- ограничивать разрушительный потенциал (ремни безопасности, каталитические преобразователи и ПДД),
- внедрять социально-экономические изменения (универсальное школьное образование в качестве ответа на индустриализацию),
- выработать компромисс (между удобством фриланс-экономики и уровнем оплаты труда).
Эти вопросы могут решаться только путем широкого обсуждения, основанного на критическом мышлении. Это не прерогатива ограниченного круга узких специалистов. Поэтому реальным источником разочарования в отношении технологий, возможно, является не сами инновации, а растущие сомнения в способности общества провести адекватную дискуссию и найти хорошие ответы. В этом смысле техно-пессимизм, пожалуй, является симптомом развивающегося политического пессимизма.
Но надежда не потеряна: мрачные дебаты, проходящие в обществе, в этом плане гораздо лучше отсутствия дебатов. И история учит нас, что до сих пор оптимизм в вопросе технологий был более оправдан, чем пессимизм. Технологические преобразования помогли обуздать многие проявления древнего зла: от детской смертности до голода и невежества.
Да, планета нагревается и устойчивость к антибиотикам распространяется. Но решение этих проблем требует внедрение новых технологий, а не политики отказа от научных достижений. Поэтому стоит отложить пессимизм в отношении технологий хоть на мгновение. Тогда чудеса научного прогресса помогут ощутить себя самым удачливым человеком среди тех, которые когда-либо жили.
Заключение
«Новые рабочие места в рыночной экономике возникают постоянно, по мере прогресса, при появлении новых товаров и услуг или изобретении более совершенного способа производства. Это подтверждено международной статистикой. Например, в 1990-е в развитых странах появились миллионы новых рабочих мест, включая рабочие места, связанные с информационными технологиями. Некоторые из них существуют до сих пор. Но живущие во времена изменений не всегда понимают своего счастья, так как глобальные технологические изменения всегда сопровождаются экономическим кризисом», - писал Чарльз Уилан в книге «Голая экономика».
Он добавлял, что рост экономики не всегда прост, а прогресс часто разрушает рабочие места. Если кто-то изобрел более совершенный плуг, то производитель старого плуга скоро обанкротится, а его сотрудники потеряют работу. Но это «ситуация созидательного разрушения», и через какое-то время общество преуспеет еще больше: фермеры станут богаче, они будут тратить деньги на селекционную работу, что вызовет общее развитие агрокомплекса и общество опять разбогатеет.
SULARU вспомнило этот отрезок из книги «Голая экономика», чтобы показать, на что The Economist делает отсылку. Журнал «обсасывает» тему, которая и так обсуждается экономистами десятилетиями (если не столетиями). Важно понимать, что господин Уилан - прекрасный популяризатор экономических знаний - тоже отталкивался в своём бестселлере от консенсуса, найденного западными экономистами в конце XX века.
Упомянутый консенсус включает огромное количество взаимосвязанных тем, создающих довольно стройную систему экономических представлений. Но к настоящему времени он порядком набил оскомину своей неспособностью ответить на многие вызовы XXI века. Конформистскому подходу экономистов был нанесён страшный удар серией экономических кризисов, глобальных и локальных, которые прокатились по планете за последние 20 лет (более точно - со второй половины 1990-х).
Наука, к сожалению, не смогла дать на них адекватный теоретический ответ (не первый и не последний раз за последние два века - всегда появлялись новые теории). Но это тема слишком обширная и требует объяснений, которое по объему будет больше романа «Война и мир». Поэтому сократим рассуждения до двух главных аргументов, которые не позволяют согласиться с посылом, что «история учит оптимизму».
Идея №1: Современная экономика изменилась бесповоротно по отношению к концу XX века - ключом к пониманию изменений является революция в нематериальных активах. Прежнее представление об экономике стало несостоятельным.
Идея №2: Все элементы прежнего консенсуса скреплялись понятием «человеческий капитал». Маргинальные (не входящие в мейнстрим) экономисты провели серию очень удачных атак на это важнейшее понятие, сильно подорвав его убедительность. Историческое описание соотношения "капитал-инновации-труд" требует переоценки.
Таким образом, «исторический» аргумент об оптимизме является не очень убедительным, а «экономический» - не очень состоятельным. Как в условиях неопределенности можно сохранять оптимизм при критическом мышлении? Остаётся только верить. А вопрос веры - это уже личный выбор каждого.
