Нарастающий риск коллапса банковской системы

Мировой финансовый кризис 2008 года был прежде всего историей о плохих ипотечных долгах американцев. Возможный новый кризис будет историей о токсичных корпоративных долгах. При этом причина для запуска нового коллапса абсолютно очевидна - это неумение учитывать прошлые ошибки.

После нескольких месяцев жизни в условиях коронавирусной пандемии американские граждане хорошо понимают, какой урон болезнь нанесла экономике: разорванные цепочки поставок товаров, рекордная безработица, разорение малого бизнеса. Все эти факторы являются очень серьезными. Они могут запустить в США глубокую и продолжительную рецессию, пишет профессор Франк Партной для бостонского журнала The Atlantic.

Но есть и ещё одна угроза, которая кроется в структуре балансов крупных и средних банков. Она может вызвать катастрофические последствия. Размер проблемы довольно легко представить: в дополнение ко всей неопределенности вокруг пандемии мы можем проснуться однажды утром и узнать, что американский финансовый сектор рухнул.

Кто-то может сказать, что новый финансовый кризис маловероятен, если учесть принятые регулирующие меры после 2008 года. Но в действительности банки не извлекли из прошлого бедствия должного «урока осторожности» и продолжают принимать на себя большие риски. В результате миру грозит финансовый кризис, который может быть хуже кризиса 2008 года.

Прошлый финансовый кризис был прежде всего историей об ипотечных кредитах в США. Сотни миллиардов долларов в виде кредитов американским покупателям жилья были переоформлены в ценные бумаги, называемые залоговыми или обеспеченными долговыми обязательствами (ОДО). Теоретически такие ОДО переносят риск дефолта с банков на участников финрынка: банк совершает одновременно две операции по предоставлению займа клиенту и получению займа от инвесторов. Это имело два последствия.

Во-первых, следует учитывать, что благосклонно учитываемое регулятором снижение риска дефолта кредитного учреждения позволило банкам ухудшать качество кредитного портфеля. Другими словами, это позволило выдавать кредиты малонадёжным заёмщикам. К 2007 году доля низкокачественных ипотечных долгов выросла с 5 % до 36 % от всех выпущенных ОДО. Ежеквартальный объем выпускаемых новых ОДО к 2007 году достиг $180 млрд.

Во-вторых, многие банки, выдавшие ипотечные кредиты, на практике также скупали ОДО, часто используя сложные и непрозрачные для инвесторов и регуляторов схемы. Тем самым они фактически нивелировали снижение риска дефолта. Когда рынок недвижимости перешёл к 2005-06 годам от роста цен на жильё к их падению, такие банки через некоторое время приняли двойной удар. В конце 2007 года банки начали раскрывать десятки миллиардов долларов убытков по низкокачественным ипотечным долгам.

В 2008 году системноважный банк США Lehman Brothers стал тонуть, в конечном итоге увлекая в пучину кризиса мировую финансовую систему. Американское федеральное правительство быстро вмешалось, чтобы спасти другие крупные банки и предотвратить панику. Принятые меры в целом сработали, хотя их спорный характер ещё долго был предметом жаркой дискуссии и жесткой критики.

Срочное вмешательство федеральных властей не спасло многих американцев от потери жилья, работы или сбережений. И без того тревожный разрыв между имущими и неимущим гражданами стал еще шире. Тем не менее к марту 2009 года экономика США снова оказалась на подъеме. Тогда начался самый длительный «бычий рынок» в истории страны.

Чтобы предотвратить следующий кризис, Конгресс США в 2010 году принял закон Додда-Франка. По новым правилам банки обязали брать меньше кредитов, меньше полагаться на выдачу длинных денег и быть более прозрачными в отношении своих активов. Федеральная резервная система (ФРС) начала регулярно проводить так называемые «стресс-тесты», чтобы оценивать устойчивость банков.

Конгресс также попытался реформировать работу кредитно-рейтинговых агентств, которые способствовали распространению кризиса из-за неправильной оценки качества долговых обязательств. В ходе кризиса 2008 года наступил дефолт по более 13 000 выпущенных американскими банками ОДО с наивысшим кредитным рейтингом AAA.

Обеспеченные кредитные обязательства

Реформы были благими намерениями, но они не удержали банки от возврата к старым вредным привычкам. После ипотечного краха ОДО естественно впали в немилость инвесторов. Их спрос на доходные активы сместился на по сути тождественный и аналогично рискованный инструмент, который даже имеет схожее название - обеспеченные кредитные обязательства (ОКО). Эти ценные бумаги в качестве залога (обеспечения) предполагают не жильё физических лиц, а имущество юридических.

Как не сложно догадаться, ОКО стали хорошим способом для расширения банковского кредитования ненадежных корпоративных заёмщиков. ОКО стали альтернативой для тех предприятий, которые не могут привлекать деньги путём выпуска облигаций из-за низкого уровня кредитного рейтинга или получить традиционный банковский кредит. К настоящему моменту более $1 трлн американских корпоративных долгов просрочено. Большинство из них приходятся на деньги, полученные по ОКО.

Я был частью группы в Morgan Stanley, которая структурировала и продавала ОДО и ОКО в 1990-х годах. Эти две ценные бумаги удивительно похожи. Обе имеет несколько слоев (обычно три), которые продаются отдельно. Нижний слой является самым рискованным, верхний - самым безопасным. Если наступает дефолт по наиболее рискованным кредитам в структуре инструмента, то убытки лягут на инвесторов, купивших самый нижний слой ценной бумаги. Интересы владельцев верхнего слоя будут затронуты только в случае полного уничтожения всех нижних слоёв.

Если вы не работаете в области финансов, вы, вероятно, не слышали об ОКО. Однако, по некоторым оценкам, рынок этих обязательств в настоящее время превышает рынок ОДО в момент его расцвета (около $1,5 трлн). Банк международных расчётов (БМР), международная финорганизация, которая помогает центральным банкам добиваться финансовой стабильности, оценивал общий размер рынка ОКО в 2007 году в $640 млрд. В 2018 он его оценил в $750 млрд, что кажется сомнительной цифрой, памятуя о заниженных оценках рынка ОДО до наступления кризиса.

В любом случае БМР говорит о создании ещё $130 млрд ОКО с 2018 года. Их появление продолжалось даже в последние месяцы. Росту рынка ОДО помогал рост цен на недвижимость в начале 2000-х годов. Росту ОКО способствовал беспрецедентный «бычий рынок» 2010-х. Дешевый корпоративный долг очевидно является очень соблазнительным для многих компаний.

Несмотря на очевидное сходство со злодеем последнего краха, ОКО были высоко оценены председателем Федеральной резервной системы Джером Пауэллом и министром финансов США Стивеном Мнучином в качестве инструмента для переноса риска дефолта за пределы банковской системы. Это мы уже проходили. Бывший председатель ФРС Алан Гринспен в своё время преуменьшил риски, связанные с ОДО. Господа Пауэлл и Мнучин делают то же самое в отношении ОКО.

Эти радужные взгляды невозможно примирить с реальностью. По оценке БМР, на конец 2018 года банки по всему миру держали в ОКО не менее $250 млрд. Другими словами, банки скупают ОКО, как в своё время они скупали ОДО. Риск по сути вернулся в банковскую систему. В июле 2019 года, всего через месяц после заявления Пауэлла об отсутствии «риска в банках», два экономиста из ФРС сообщили, что американские кредитные организации владеют более чем $110 млрд ОКО, выданных только на одних Каймановых островах.

Более полную картину сегодня представить трудно. Отчасти сложность в том, что банки США были очень непоследовательны в отчетности о своих запасов ОКО. Совет по финансовой стабильности - международная организация стран «большой двадцатки», которая мониторит глобальную финансовую систему - предупредил в декабре 2019 года, что минимум 14% процентов ОКО - более $ 100 млрд - являются неучтенными.

У меня есть расчетный счет и ипотека в банке Wells Fargo. Я решил посмотреть, насколько сильно мой банк вложился в ОКОs. Мне пришлось копать глубоко, вплоть до сноски на странице 144 в последнем годовом отчете организации. В ней были указаны «доступные для продажи» активы банка. Это те инвестиции, которые банк планирует продать в какой-то момент, хотя и не обязательно сразу.

Список содержит несколько категорий безопасных активов, которые вы логично могли бы ожидать: казначейские облигации США, муниципальные облигации и так далее. Но среди них находится пункт под названием «сопутствующий кредит и другие обязательства», то есть ОКО. Я пробежал пальцем по странице, чтобы увидеть сумму рискованных инвестиций, которые по утверждению Пауэлла и Мнучина находятся «вне банковской системы». Общая сумма составила $29,7 млрд. Это огромное число. И это внутри одного банка.

Подведём итог

С 2008 года американские банки стали держать больше ликвидного капитала под рукой, чтобы при необходимости защититься от спада. Их балансы сегодня имеют меньше заемных средств сто сравнению с 2007 годом. И не каждый американский банк загрузил ОКО на баланс. Но в декабре 2019 года Совет по финансовой стабильности подсчитал, что для 30 «глобальных системноважных банков» средняя подверженность заемным кредитам и ОКО составила примерно 60% процентов их капитала.

Citigroup сообщила о $20 млрд ОКО по состоянию на 31 марта; JPMorgan Chase отчитался о $35 млрд (наряду с нереализованным убытком по ОКО в $2 млрд). Несколько средних банков - Banc Калифорнии, Stifel Financial - имеют ОКО на общую сумму более 100% от своего капитала. Если рынок заемных кредитов взорвется, то их обязательства могут быстро стать больше, чем их активы.

Заключение

15 июня Международный валютный фонд (МВФ) и Всемирный банк (ВБ), беспокоясь о «снижении требований к качеству кредитов в некоторых юрисдикциях», выпустили совместные рекомендации для регуляторов по всему миру.

«Если кровяное давление человека увеличивается, то искусственное расширение медицински приемлемого диапазона артериального давления может предотвратить тревожный сигнал больничного монитора. Однако это не означает, что пациент теперь не находится в опасности. Аналогичным образом изменение способа определения и измерения «жизненных признаков» банковского сектора (капитала, ликвидности, качества активов) не поможет сохранить банковскую систему здоровой», - довольно иронично пишется в рекомендациях.

По мнению МВФ и ВБ, рекомендации направлены на обеспечение здоровья глобальной банковской системы. Их необходимо соблюдать, так как это поможет свести к минимуму риски разрушительного финансового кризиса, который усугубит основные экономические издержки пандемии.

Как будто услышав профессора Партного и МВФ, в понедельник 15 июня ФРС заявила о дополнительной программе помощи американской экономике. На этот раз объявлено о выкупе корпоративных облигаций, в том числе не имеющих инвестиционного рейтинга. Регулятор официально признал существование проблемы корпоративного долга, давая шанс как минимум на отсрочку кризиса.