Ослабленная «Брекзитом» Британия с надеждой смотрит на Америку

Хочется пожелать Британии удачи. В целом ей должен помочь бесценный опыт тесного сотрудничества с США в течение десятилетий. Хотя такое сотрудничество уже знало периоды охлаждения, сегодняшняя ситуация является довольно уникальной. В ночь на первое февраля Великоритания формально выходит из ЕС: начинается поиск нового баланса в отношениях с Америкой, Европой и остальным миром.

В ночь на 1 февраля Британия формально выходит из Европейского союза. Начинается почти годовой переходный период, когда страна ещё выполняет правила ЕС, но уже не участвует в принятии общеевропейских решений.

Сегодня титаны британской политики, протолкнувшие Brexit, продолжают иметь склонность рассуждать о наступлении эры безоблачных отношений между Британией и Америкой. Перед референдумом по Brexit в 2016 году будущий премьер-министр Борис Джонсон, в то время мэр Лондона, уверенно предсказал процветание за пределами Европейского союза.

По его словам, благополучные британцы будут «еще более хорошими и ценными союзниками Соединенных Штатов». Джонсону вторил Лиам Фокс, министр торговли. В 2018 году он утверждал, что отношения с Америкой всегда были «особыми». Но Brexit предоставил «случающуюся раз в поколение возможность поднять их на новый уровень».

Сегодня, когда Британия на самом деле покидает ЕС, она находится в состоянии непрекращающейся ссоры с США по вопросам налогов, торговли и технологий. Белый дом предостерёг британское правительство от упорствования в идее ввести налог на цифровые услуги. Как только технологическим гигантам из США будет нанесён ущерб в Соединённом Королевстве, США установят заградительные пошлины на британские автомобили.

Америка предупреждала Британию, союзника Штатов по разведывательному альянсу «Пять глаз» (FVEY), о необходимости воздержаться от сотрудничества с китайской Huawei. Несмотря на серьёзную угрозу для обмена разведданными 28 января господин Джонсон разрешил китайцам разворачивать сети 5G на территории Великобритании.

Майк Помпео, государственный секретарь США, заявил, что такое решение поможет Китаю «контролировать будущее интернета». Решение по Huawei было принято британским Кабмином всего за два дня до официальных переговоров в Лондоне (по вопросу будущих отношений) между Помпео и Домиником Раабом, министром по выходу Великобритании из Евросоюза.

Чтобы не говорили сторонники Brexit, отношения Британии с США пока сложно назвать хорошими. Так, Томас Райт из Брукингского института, аналитического центра в Вашингтоне, описывает их как «наихудшее состояние со времен Суэцкого кризиса» в 1956 году.

Господин Райт систематизировал случаи, когда президент США Дональд Трамп «третировал» правительство предыдущего премьер-министра Терезы Мэй. И хотя взаимоотношения Трампа и Джонсона выглядят явно теплее, но трения между странами никуда не исчезли.

Между тем конкуренция за благосклонность Америки среди европейских стран нарастает. При энергичном президенте Эммануэле Макроне Франция подчеркнула, что является «старейшим союзником» США. При этом развитие Китая также отвлекает внимание Америки от Европы. Всё вместе добавляет ощущение неопределенности в вопросе, какими будут глобальный статус и мировая роль Великобритании после Brexit.

Так называемые «особые отношения» США и Европы всегда были довольно однобокими. Гельмут Шмидт, пятый канцлер ФРГ (1974-1982), однажды пошутил, что отношения были настолько «особенными», что только одна сторона знала об их существовании. Однако на протяжении почти полувека членство в ЕС позволяло британцам не слишком беспокоиться о своем влиянии в мире.

Они всё-таки были реальным «мостом между США и Европой». Такое сравнение сделал в 1997 году премьер-министр Тони Блэр, продолжающий сейчас быть одновременно одним из самых восторженных сторонников особых отношений с Америкой и пылким противником Brexit. Британия в ЕС могла бы продолжать оказывать влияние по обе стороны Атлантики. Теперь, когда мост ломается, вопрос о мировой роли страны вернулся.

Времена меняются

После Второй мировой войны Британия изо всех сил пыталась найти свое место в тени Америки. Уинстон Черчилль видел Британию как часть трех великих кругов демократии: Содружества наций, англоязычного мира и единой Европы. В 1946 году в своей речи в Фултоне, штат Миссури, он предложил «особые отношения» с США, «братскую ассоциацию» англоязычных народов, включающую военное сотрудничество.

Другой премьер-министр, Гарольд Макмиллан, покровительственно проводил параллель между ролью Афин в Древнем Риме и ролью Британии в «американском Риме». По его словам задача осталась прежней - обучать «вульгарных и шумных» варваров управлять растущей империей.

Все это не показалось убедительным для американцев. В 1962 году Дин Ачесон, американский госсекретарь, пришел к выводу, что Британия потеряла свою империю, но не нашла своей роли. Он сказал, что попытка британцев найти влияние вдали от Европы, используя «особые отношения» с Америкой и лидерство в Содружестве наций, «выдохлась».

Присоединение к Европейскому экономическому сообществу в 1973 году, предшественнику ЕС, предложило хоть какое-то решение. Как отметил в 1994 году в своей прощальной речи американский посол в Лондоне Рэй Сейц: «Если голос Великобритании становится менее влиятельным в Париже или Берлине, то, скорее всего, он будет и менее влиятельным в Вашингтоне». Что-то похожее сказал тогда и Тони Блэр: «Сильная в Европе и сильная в США ... Для Британии между ними нет выбора. Быть увереннее с одним означает быть увереннее с другим».

Любовь и ненависть

Особенные или нет, отношения между США и Британии нередко подвергались испытанию. Помимо суэцкого фиаско (Суэцкий кризис закончился для Великобритании неудачно) во времена премьер-министра Гарольда Уилсона между ним и президентом США Линдоном Джонсоном возникли трения из-за отказа Уилсона поддержать войну во Вьетнаме.

Отношения между Маргарет Тэтчер и Рональдом Рейганом был и вовсе настолько «пришибленными», что преемник Рейгана Джордж Буш-старший сказал, что «был просто поражен» ими. Он вспоминал острую негативную реакцию Британии на вторжение Америки в Гренаду в 1983 году. Напомним, в известном письме Тэтчер писала Рейгану: «Эта акция будет рассматриваться как вмешательство западной страны во внутренние дела небольшой независимой нации, каким бы непривлекательным ни был ее режим».

Тем не менее на протяжении многих лет во многих сферах Америка и Великобритания были очень близки. Около 30 Нобелевских премий были присуждены одновременно представителям двух стран. Британские актеры, такие как Дэниел Крейг, снимаются в голливудских фильмах, а американские, такие как Рене Зеллвегер, примеряют британские акценты, чтобы играть персонажей вроде Бриджит Джонс.

Экономические связи между странами очень глубоки. Нью-Йорк и Лондон, два ведущих мировых финансовых центра, являются конкурентами и одновременно партнёрами. Почти пятая часть британского экспорта идет в Америку - это более чем в два раза больше доли идущей второй Германии. Американские инвестиции в Великобритании поддерживают до 1,5 млн рабочих мест. Британские - 1,3 млн в США. В Британии проводятся более 10% американских НИОКР за рубежом.

Общие ценности и привычки сотрудничества крепко связали Британию и Америку. Как говорит Николас Бернс, бывший американский посол в НАТО, Британия является «страной, которой мы доверяли больше всего и с которой работали наиболее тесно». В Госдепартаменте США британские дипломаты пользуются исключительным уровнем доступа.

По словам Аманды Слот, специалиста по Европе в администрации Барака Обамы, Великобритания была «главным портом» по всем основным вопросам взаимоотношений Америки и ЕС. В социологическом опросе Emerson, проведенном в октябре 2019 года, 40% американцев считают Британию самым ценным союзником и стратегическим партнером своей страны. Этот показатель почти вдвое выше идущей на втором месте Канады (22%).

Эта естественная близость была всегда очевидна лидерам обеих стран. Какие бы серьёзные не случались разногласия ( Черчилль и Рузвельт, Тэтчер и Рейган, Блэр и Буш и другие), британские и американские лидеры старались действовать в тандеме.

Но есть ли перспективы у тандема Бориса Джонсона и Дональда Трампа? У них много общего. Возможно, поэтому они открыто выражают восхищение друг другом. Пока другие политики вроде Макрона научились не слишком полагаться на дружбу с Трампом, «броманс» между британским и американским лидерами предполагает следование Джонсона неприемлемым для европейцев инициативам Трампа в отношении иранской ядерной сделки или торговой войны с Китаем.

Но собственные инстинкты господина Джонсона подсказывают ему придерживаться проевропейской позиции по многим вопросам от изменения климата до Украины. Пока в Белом доме находится администрация Трампа, «мы более склонные разделять европейские ценности и интересы», предполагает сэр Питер Вестмакотт, бывший британский посол в Вашингтоне.

Компания Huawei стала первым крупным испытанием для британской политики после Brexit. Теперь на первый план также вышли вопросы в области обороны и торговли. Традиционно англо-американские отношения были очень тесными в военных, ядерных и разведывательных вопросах. Вооруженные силы Великобритании сражались вместе с США во всех крупных кампаниях последних трех десятилетий.

«То, как мы воюем, почти неотличимо», - комментирует Филип Бридлав, американский генерал в отставке, занимавший пост Верховного главнокомандующего объединенными силами НАТО в Европе с 2013 по 2016 год.

Отчасти это сводится к беспрецедентному уровню интеграции. Каждый майор британской армии проходит обязательный курс в Америке. Более 1000 британских военных и гражданских сотрудников минобороны размещены в 29 американских штатах. Некоторые военные активы имеют совместное владение, а британские оборонные фирмы глубоко интегрированы в производство военного самолета F-35. Британия зависит от Америки в создании и поддержании ядерного арсенала.

Разведка и оборона

Пока разведки обеих стран полагаются друг на друга и опираются друг на друга. Британское разведывательное агентство «Центр правительственной связи (GCHQ) и его американский визави «Агенство национальной безопасности» (АНБ) связаны пактом «Пять глаз».

Документы, обнародованные Эдвардом Сноуденом, показали, что Британия заключила сладкую сделку: в 2009-12 годах Америка заплатила по меньшей мере £100 млн GCHQ, а 60% британской высокоценной разведывательной информации было получено из АНБ.

Но у американцев есть свой резон поддерживать британских коллег. Майкл Хейден, бывший директор АНБ, однажды сказал своему британскому визави, что если в Форте Мид, штаб-квартире АНБ в Мэриленде, будет чрезвычайная ситуация, то он планирует доверить Британии поддержку механизма американского электронного шпионажа.

Эта стратегическая близость восходит ко Второй мировой войне. Тем не менее она может закончиться. Кори Шейк из аналитического центра «Американский институт предпринимательства» предупреждает, что «Британия несколько раз была опасно близка к тому, чтобы утерять статус исключительного партнёра и стать для нас как любой другой западный союзник по НАТО».

В последние годы самым ярким моментом стало сокращения британских расходов на оборону. В 2015 году Барак Обама - за ним позже последует и Дональд Трамп - ультимативно потребовал от британского премьер-министра Дэвида Камерона «платить справедливую долю». Генерал Рэй Одиерно, глава армии США при Обаме, сказал, что он был «очень обеспокоен затягиванием поясов» на военном бюджете Великобритании. Он был крайне недоволен сокращением ежегодных реальных расходов Британии на оборону на 18% за предшествующие пять лет.

В 2015 году требования США вызвали рост военных расходов в Британии, но три года спустя Джеймс Мэттис, тогдашний министр обороны господина Трампа, произвел еще один меткий предупредительный выстрел под носовую часть британской «военной мощи».

«Франция и мы пришли к выводу, что сейчас настало время значительно увеличить наши инвестиции в оборону. Это в интересах обеих наших стран и для Великобритании лучше оставаться нашим доверенным партнером», - довольно зловеще предупредил он в письме.

Это вызвало еще одну поспешную инъекцию денежных средств, но Британия не справляется с ростом расходов. Численность вооруженных сил страны сокращается уже девять лет подряд. Brexit может привести к дальнейшим сокращениям.

Тем не менее источники в американских дипломатических и военных кругах пока посмеиваются над предположениями, что двухсторонние отношения находятся в каком-либо кризисе или что Франция может занять место Великобритании в сердце американского министерства обороны.

«Великобритания по-прежнему является нашим самым боеспособным партнером и нашим самым ценным партнером в политическом плане», - заявила Рейчел Эллехьюс, которая до 2018 года занималась европейской политикой и политикой НАТО в Пентагоне.

Однако неожиданно появились признаки недовольства в британском военном ведомстве. 12 января Бен Уоллес, министр обороны Великобритании, усомнился в надежности Америки как партнера. По его словам, Британия была слишком зависима от США во всех областях разведки.

«Нам нужно диверсифицировать наши активы», - добавил министр, напомнив, что расходы на получение американской информации растут. Действительно в 2020-х на эти цели будет направлено до $32 млрд, то есть траты приблизятся к 7% ежегодного британского оборонного бюджета.

Однако возможности диверсификации ограничены. Brexit оставил Британию без средств из нового европейского оборонного фонда и исключил её из проекта по созданию европейской спутниковой навигационной системы. Самостоятельные усилия обходятся дорого: создание собственной спутниковой группировки будет стоить минимум в £5 млрд.

Таким образом, Великобритании предстоит справиться с труднейшей задачей - провести всеобъемлющую инвентаризацию усилий в области безопасности, обороны и внешней политики. Господин Джонсон пообещал, что это будет самая радикальная переоценка со времен окончания «холодной войны».

Торговля и бюрократия

Другая грань «особых отношений» - торговля - тоже вызывает опасения. Указывая на злость конгрессменов и сенаторов на решение Британии по Huawei, Том Коттон, республиканец из комитета по делам вооруженных сил Сената США, написал в своем твиттере: «Я боюсь, что Лондон освободился от Брюсселя только для того, чтобы уступить суверенитет Пекину».

Однако стремление к особой торговой сделке не вызывает сомнений. Обе стороны стремятся достичь всеобъемлющего соглашения о свободной торговле, которое помогло бы устранить все административные барьеры (о таможенных пошлинах речи нет). Участники переговоров разделяют позиции в области защиты интеллектуальных прав, признании профессиональной квалификации друг друга и поддержании свободного потока данных.

Если Британия действительно захочет, то она, вероятно, сможет получить сделку в относительно короткие сроки. Америка имеет шаблон для торговой сделки, который она подсовывает всем партнерам по переговорам. Дэвид Хениг из аналитического центра «Европейский центр международной политической экономики» считает, что Британия могла бы подписать большую часть текста без колебаний. В качестве ответного жеста американцы могли бы предоставить британцам особый доступ к рынку государственных закупок.

Американские официальные лица действительно часто помогают британским коллегам предоставлением оперативных данных о дебатах в Брюсселе, информируя о трудностях по Brexit. Такая откровенность лишь отчасти базируется на дружеской симпатии. По большей части американцы стремятся поскорее вырвать Британию из орбиты регулирования ЕС.

В некоторых важнейших областях Великобритании рано или поздно придётся сделать выбор между американской и европейской системами регулирования экономических отношений. Так, в вопросе о пищевых стандартах наглядным примером является отношение сторон к промытой в хлорной воде курице.

ЕС запрещает её импорт на основе принципа предосторожности: для разрешения потребуется предоставить научные доказательства, подтверждающие безопасность пищевого продукта. Америка имеет противоположный подход - своеобразную «презумпцию невиновности»: ничто не может быть запрещено, пока нет научных свидетельств опасности пищевого продукта.

Американцы смеются над ненаучным и неправовым подходом европейцев. Но смех смехом, а реальность прозаична: если Британия выберет американское регулирование, то её продукции закроют вход на большой рынок ЕС. Брюссель уже дал понять, что будущее соглашение о свободной торговле с Великобританией непременно будет включать положения о конкурентном равенстве.

Другими словами, Еврокомиссия намерена предотвратить любое «несправедливое конкурентное преимущество», которое Британия может получить из-за усечённых экологических и административны норм. Британские и европейские переговорщики в течение ближайшего года будут пытаться найти выход из этого тупика. Но скорее всего они увязнут в дебатах.

Есть ещё порох в пороховницах

Несмотря на потенциальные проблемы, выход из ЕС не означает, что Британия потеряла все свои рычаги влияния. В США, которые Иран окрестил «Великим Сатаной», у британской «маленькой сатаны» накоплен огромный дипломатический капитал. Британия остается членом G7 и играет большую роль в НАТО. Она имеет широкое влияние в Содружестве наций и сохраняет одно из пяти постоянных мест в Совете Безопасности ООН.

По мере того, как страна выходит из мучительной неопределенности в отношении Brexit, она может начать уделять больше внимания разработке максимально эффективных отношений с континентом. В самом деле, решения по Huawei показало европейским партнёрам, что ослабленная Британия не готова сразу же принять любую Волю Америки и готова самостоятельно управлять рисками в области национальной безопасности.

Когда Британия безусловно поддерживает Америку, то она зачастую имеет проблемы, как показал энтузиазм господина Блэра в отношении войны в Ираке. Четкое представление о национальных интересах страны (в случае с Huawei оно включает в себя стремление страны к прочным торговым отношениям с Китаем) является лучшей стратегией.

Но ограничения ЕС также сдерживают энергию Великобритании. Избавившись от таких пут, Британия смогла бы иметь больше гибкости. Возьмите международные санкции. Британия постепенно теряет в ЕС способность отстаивать их необходимость. Кроме этого, в рамках ЕС ей всегда приходилось искать «наименьший общий знаменатель» для согласованной политики всех членов союза. Теперь она избавлена от необходимости подстраиваться под интересы других стран ЕС и может вести игру самостоятельно.

Британия также могла бы стать и мировым лидером в области демократии. Америка, похоже, потеряла интерес к этой теме. Она также может стать посредником между США и многими странами, консультируя последних в области выстраивания долгосрочных и стратегических отношений с США.

Британия может даже остаться мостом между США и Европой. Две страны сейчас не могут воссоздать доверие, присущий некогда лидерам Британии и Америки. Но когда в Белый дом придёт другая американская администрация, то «романтические» отношения имеют все шансы возродиться. Пока же Дональд Трамп слишком груб и прямолинеен в тактике «разделяй и властвуй». И его поведение - главный риск для построения тандема «Борис-Дональд».

Примечание переводчика

Самым тяжёлым оказался перевод последних шести абзацев. Похоже, в редакционной политике The Economist прописано какое-то требование «демонстрировать альтернативные точки зрения». Вот редакция и демонстрировала различную чушь, в которую, если судить по сути основного текста, сама не очень верит.