SULARU во ВКонтакте SULARU в Яндекс.Дзен SULARU в Blogger SULARU в GoogleNews SULARU RSS
темы

Создание общего электроэнергетического рынка ЕАЭС и неоинституционализм

Известно, что в странах ЕАЭС существует профицит электрической энергии. Также утверждается, что свобода её покупки и продажи должна позволить промышленным потребителям выбирать для себя выгодных поставщиков и покупать электрическую энергию по более низким ценам. Возможно это и так, но на примере ЕАЭС мы намерены познакомить читателя с базовыми идеями неоинституционализма. Простое объяснение теории организаций, экономики права и теории общественного выбора помогут сбросить "розовые очки" с понимания мотивов политиков при ведении переговоров о снижении трансакционных издержек.

Создание общего электроэнергетического рынка ЕАЭС и неоинституционализм
фото: pixabay

Армения, Белоруссия, Казахстан, Киргизия и Россия планируют в мае подписать договор о формировании общего рынка электроэнергии. На совещании 18 апреля министры энергетики стран ЕАЭС под председательством руководителя коллегии Евразийской экономической комиссии (ЕЭК) Тиграна Саркисяна договорились о создании общего электроэнергетического рынка, пишут «Известия».

«Создание общего рынка электроэнергии даст возможность установить прозрачные рыночные цены для потребителей и будет способствовать экономическому росту стран евразийской пятерки», - заявил председатель коллегии ЕЭК Тигран Саркисян.

На последнем совещании ЕЭК было преодолено важное разногласие, мешавшее согласованию международного договора. Речь идёт об исключении из числа потенциальных поставщиков электроэнергии в другие страны ЕАЭС вертикально интегрированных компаний (ВИНК). Исключение ВИНК означает исключение компаний, которые занимаются одновременно генерацией электроэнергии и передачей её по сетям.

Значит, в число трансграничных поставщиков, например, не попадут белорусские компании, которые в отличие от российских такое разделение не провели. Но белорусам, пока они не построят дополнительные генерирующие мощности, вопрос экспорта не актуален. Они являются импортёрами, напомнил директор Фонда энергетического развития Сергей Пикин.

Это не означает, что белорусы согласятся на создание единого рынка электроэнергии без допусловий, уточняет гендиректор Института национальной энергетики Сергей Правосудов. Белоруссия, вероятно, будет настаивать на параллельном создании единого газового рынка, который уравняет российские и белорусские цены на газ. По его мнению, всё идет к тому, что создание общих рынков электроэнергии, газа и нефтепродуктов произойдет одновременно около 2025 г.

Это сложный процесс

Конкретные условия применения международного договора предстоит ещё выработать. Поэтому в Совете производителей электроэнергии отказались комментировать перспективы трансграничной торговли до тех пор, пока не будет дополняющих соглашение правил. О сложности процесса согласований говорил недавно и Дмитрий Медведев.

«Есть сложные темы, по которым работа еще должна быть продолжена… Мы держим это направление на контроле. Здесь всегда есть взаимные претензии. Ничего в этом удивительного нет. Друг другу говорят - вы вот это ввели, а вы - вот это», - сказал премьер-министр РФ по итогам встречи глав правительств ЕАЭС в Минске в ноябре 2018 г.

Ранее неназванный эксперт говорил «Известиям», что российские компании также имеют претензии. Так они отреагировали на заявление генерирующих компаний государств ЕАЭС, в частности Киргизии, об интересе к биржевой торговле электроэнергией на общем рынке.

«Их интерес понятен, у них избыток дешевой гидрогенерации, и, конечно, им выгодно продавать её за рубеж. Для нас выгоды не столь очевидны. Если цены снизятся, то некоторые отечественные тепловые электростанции могут оказаться за гранью рентабельности», - заявил эксперт, представляющий российскую генерирующую компанию.

Нет, это несложный процесс!

SULARU напомнит основу теории управления, которая была высказана главной героиней знаменитого фильма «Москва слезам не верит» в диалоге с отцом её ребенка: «Сколько у тебя людей в подчинении? - Почти три тысячи. - Трудно с ними справляться? - Трудно с тремя, а потом число не имеет значения». Конечно, это небольшое упрощение, но напрямую управленец контактирует в основном с узким кругом подчинённых.

В случае с ЕАЭС конечная цель - организовать в единый рынок пять объектов управления. Не абстрактные 3 тысячи, а всего пять стран. Количество компаний и граждан в каждой стране, в данном случае, не имеет никакого значения. И та сложность, с которой партнёры столкнулись на переговорах, по сути относится не к организации единого рынка, а к торговле уступками вокруг свода правил управления. По аналогии, на любом предприятии должна быть разработана должностная инструкция, согласно которой работники знают свои права и обязанности.

В помощь составителям должностной инструкции идёт Трудовой кодекс с правилом, что условия труда в компании не могут быть хуже минимальных условий трудового законодательства. Кажется, что на межправительственном уровне подобного кодекса нет и в помине. Но это не совсем так.

За процессом согласования скрывается огромный пласт теоретической информации, наработанный лучшими экономистами мира. И SULARU верит, что знать об этой теории обязаны политики любой страны (сами знаем, что это идеалистическое требование для реальной жизни). Ниже мы попытаемся максимально кратко и последовательно рассказать развитие экономической мысли в рамках теории экономических организаций. Так как это наше понимание такого развития, то мы немного отойдём от принятой научной терминологии.

Позитивная теория экономических организаций

Первым академическим и самым скучным шагом на тернистом пути экономистов стала постановка вопроса, который до 1930-х годов в рамках экономической теории вообще не ставился: «Почему есть компании, если существует рынок?»

Этот казалось бы странный вопрос задал Рональд Коуз (1910-2013) - американский экономист, лауреат Нобелевской премии по экономике 1991 года «за открытие и прояснение точного смысла трансакционных издержек и прав собственности в институциональной структуре и функционировании экономики».

По его мнению, размер организации определяется размером экономии на трансакционных издержках. Стремление избежать издержек при заключении сделок на рынке объясняет само существование организаций. Внутри них распределение ресурсов происходит административным путем. При создании компания решает для себя, в каких пределах для неё выгоднее не покупать товары и услуги на рынке, а создавать их собственными силами. Когда исчерпывается предельная полезность такой экономии, компания идёт на рынок.

Позднее появилась Теорема Коуза, которую сформулировал Джордж Стиглер в 1960 г., лауреат Нобелевской премии 1982 г. «за новаторские исследования промышленных структур, функционирования рынков, причин и результатов государственного регулирования»:

«Если права собственности четко определены и трансакционные издержки равны нулю, то размещение ресурсов (структура производства) будет оставаться неизменным и эффективным независимо от изменений в распределении прав собственности».

Вывод №1: Размышления Коуза и Стиглера, пожалуй, можно свести к идее, что трансакционные издержки определяют стремление к росту организации, приобретения ей транснационального характера.

Эта мысль была дополнена американцами Арменом Алчианом и Гарольдом Демсецом, которые в 1972 г. описали сущность фирмы через преимущество «спортивной команды» -вместе добьёмся большего. Однако результаты игры команды зависят от оценки вклада каждого игрока - нужно, чтобы все старались изо всех сил.

Предотвратить "отлынивание" какого-либо участника команды можно через «сеть эффективных внутренних контрактов» с чёткими критериями оценки. Собственник бизнеса, по их мнению, является гарантом исполнения установленных обязанностей и достижения общей эффективности.

Вывод №2: Размышления Алчиана и Демсеца приводят к идее, что успех организации зависит от доли эффективных контрактов, которые снижают трансакционные издержки.

Такая мысль закономерно трансформировалась в понимание того, что понятие "эффективные контракты" может относиться не только к внутренней структуре организации, но и к отношениям с партнёрами. То есть проблема любой фирмы сводится к выбору лучших контрактов, обеспечивающих максимальную экономию на трансакционных издержках.

Негативная теория экономических организаций

Зачастую самое интересное начинается после пересмотра идеалистического взгляда на жизнь. Американский экономист Оливер Уильямсон, лауреат Нобелевской премии по экономике за 2009 г. «за исследования в области экономической организации», привнёс задор в теоретические размышления.

Он немного поправил понятие трансакционных издержек и сообщил миру, что в мире не может быть эффективных контрактов. Собственно он создал теорию несовершенных контрактов. Если бы контракты были совершенны, то партнёры бы оговорили всё в них, а трансакционные издержки по защите их интересов свелись бы к нулю. Надобность в организациях в таких условиях отпала бы.

Если же контракт всегда несовершенен, то растёт очевидный риск убытков. Но важнее другое - такой риск нарастает тем быстрее, чем более специфичным и редким является партнёр по сделке или участник "спортивной команды". Короче, чем меньше игроков и соответственно конкуренции - тем страшнее потенциальные последствия. Потом это умозаключение легло в основу современного антимонопольного законодательства.

Вывод №3: Ульямсон, пожалуй, доказал, что отношения между специфичными, или редкими, и специальными организациями требуют особого контроля через создание институтов контроля и прозрачных правил игры. Тут стоит заметить, что эту идею полностью разделяют все западные страны и совсем не разделяет Китай в своей инициативе «Один пояс и один путь». Кто прав - покажет время.

Но особым направлением в теории организаций, которое учло все предыдущие наработки, является «экономика права», выделившаяся в самостоятельное течение в 1960-х гг. Это направление находится на стыке экономической теории и теории права.

В какой-то момент все вышеперечисленные экономисты плюс американский экономист Гэри Беккер, лауреат Нобелевский премии 1992 г. «за распространение сферы микроэкономического анализа на целый ряд аспектов человеческого поведения и взаимодействия, включая нерыночное поведение», решили, что грех не распространить экономическое мышление на всю юриспруденции, проанализировав все её отрасли.

Экономика права считает граждан, компании и государства максимизаторами (рационализаторами) экономической выгоды при принятии не только рыночных, но и нерыночных решений (нарушать или не нарушать закон). Правовая система аналогично рыночным отношениям регулирует распределение ограниченных ресурсов.

Разница в том, что рынок имеет дело с добровольными сделками, а правовая система - ещё и с вынужденными, совершаемыми без согласия одной из сторон. Это наблюдается в большинстве гражданских правонарушений и уголовных преступлений. Однако, несмотря на вынужденный характер, такие сделки также совершаются только при допустимом уровне трансакционных издержек, включая тяжесть и неотвратимость наказаний, распространение дискриминации и так далее.

Вывод №4: Названные экономисты сформулировали неоинституционализм, который базируется на теории организаций и экономике права. Они, пожалуй, показали, что жизнь организаций, людей и общества во многом определяется стоимостью трансакционных издержек.

Последней самой яркой гранью неоинституционализма, которая неразрывно связана с идеями американского экономиста Джеймса Бьюкенена, лауреата Нобелевской премии по экономике 1986 г. «за исследование договорных и конституционных основ теории принятия экономических и политических решений», является теория общественного выбора.

Он продолжил идею и предложил проверить не только право, но также социологию и политологию путём экономического анализа и применения теории игр. Он, на наш взгляд, фактически внедрил методы фальсификационизма в эти науки. Проще говоря, придал им научный вид, чтобы их меньше считали лженаукой.

Самое главное, он отказался от исследования действий «команд» (организаций, профсоюзов и правительств) по защите интересов граждан. Взамен он предложил рассматривать действия индивидуальной личности в государственной иерархии, которая сама решает, в какой команде ей выгоднее быть, чтобы сохранить власть.

Вывод №5: Бьюкенен, пожалуй, доказал, что личность, которая играет в коллективе или госаппарате только за себя, уже не руководствуется желанием снижать трансакционные издержки для организации (или страны), а подчинена исключительно желанию сохранить или улучшить своё место в иерархии структуры.

Заключение

Из неоинституционализма проистекает простой практический вывод. Любое государство - это арена конкуренции людей за влияние на принятие решений, за доступ к распределению ресурсов, за места в иерархии. Таким образом, есть большое различие между тем, как индивидуум снижал бы личные трансакционые издержки, и тем, как это делают парламенты и правительства в отношении государственных трансакционных издержек.

Если вернуться к ЕАЭС, то изначально это история о снижении трансакционных издержек путем увеличения организации. Единый рынок снижает такие издержки для всех субъектов экономики пяти стран. Это вообще принцип создания всех наднациональных объединений, включая ЕС (поэтому Brexit - странная штука). Однако переговорам мешают два теоретических капкана.

Во-первых, рациональные политики в теории не хотят допустить уменьшения госдоходов при заключении соглашения. Они же не видят общей цели за желанием сохранить положение в государственной иерархии. Сохранение положения в случае ЕАЭС тождественно, если следовать идеям неоинституционализма, выкручиванию рук партнёрам ради «национальных интересов» (осторожные оговорки SULARU объясняются нежеланием попадать под действие закона о фейковых новостях).

Признавая полностью право политиков, выбранных народом, принимать за свои страны решения, SULARU хотело бы напомнить про ещё одного лауреата Нобелевской премии по экономике. В 1941 году Поль Самуэльсон, изучавший мировую торговлю, утверждал, что глобализация вызывает экономические трудности для некоторых её участников. Он настаивал, что проигравшие от глобализации должны получить компенсацию со стороны тех, кто выиграл, чтобы не допустить резкого увеличения неравенства.

Этот шаблон (аналогия) вполне соответствует ситуации с любым наднациональным объединением. Другими словами, вместо разговоров о «возможности установить прозрачные рыночные цены для потребителей и стимулировании экономического роста стран евразийской пятерки» (Тигран Саркисян) нужно ставить совсем другой вопрос:

«Может лучше посчитаем плюсы и минусы от единого рынка для всех граждан, государств и компаний ? А затем определимся с механизмом компенсации тем странам, кто получает наименьшую выгоду или даже вред от снижения трансакционных издержек из-за разницы в социально-экономическом развитии».

В Контакте Twitter Одноклассники WhatsApp Viber Telegram E-Mail